МЕГАРЕГИОН  -  СЕТЕВАЯ  КОНФЕДЕРАЦИЯ

 

Российский Дальний Восток: ответы на новые вызовы

В период становления новых экономических отношений, когда логика общего развития может быть определена весьма приблизительно, учет территориального многообразия – необходимое условие построения жизнеспособной социально-экономической системы. Исключая регионы из процесса “исторического творчества”, пропускается фундаментальный фактор ускорения процессов нового системообразования. Вместо прохождения переходного периода в максимально короткие сроки, мы вынуждены будем находиться в этом весьма неэффективном состоянии неопределенно долгое время. Не исключен и прогноз, что “в конце тоннеля” рыночных преобразований в России останется только ее европейская часть.

Исторический аспект. Являясь сопредельной территорией наиболее густонаселенных стран с древнейшей цивилизацией, российский Дальний Восток приведен в географическую известность на полтора века позже открытия Америки. Но и спустя два века, регион оставался полупустынной территорией, не имеющей внутренних источников для хозяйственного и социокультурного роста. К середине XIX столетия на его гигантских пространствах обитало не более 50 тыс. человек населения, ведущего образ жизни кочевников и полукочевников. Причина столь длительной “задержки” в социохозяйственном развитии одна – крайне неблагоприятные природно-климатические условия. Они в буквальном смысле были непреодолимой преградой для продвижения сюда сколько-нибудь значительных масс населения.

Не был привлекательным регион для жизнедеятельности и русского человека, не избалованного природой и климатом. Только жизненно важная потребность России выйти к Тихому океану и установить устойчивые государственные контакты с сопредельными странами подвигли страну на гигантский труд и затраты по приведению в известность, овладению, заселению и освоению региона. С обретением этой территории стране придавалась органическая целостность, а её границам – естественность и безопасность.

Помимо немногочисленных жителей – аборигенов всё население региона является пришлым. В стране, где колонизация, а следовательно, и миграции населения являются основным историческим фактом (В.О.Ключевский), отмеченное может показаться заурядностью. Это не так. Колонизация Дальнего Востока есть “колонизация правительственная” (Н.М.Пржевальский). Отличие принципиальное. В смысловом отношении к данной работе из этого положения следует то, что социохозяйственная система была и остается в крайней степени огосударствленной. Поэтому сколько-нибудь существенные изменения во внешнем и внутреннем положении России резонансно отражались на русском деле на Дальнем Востоке». Причем, не обязательно разрушительной стороной при ухудшении этого положения, а скорее, наоборот. Дальний Восток – своеобразная “ахиллесова пята” России, от которой она не может освободиться, но ее нельзя оставлять и открытой. Наиболее энергичными действия русских людей и государства в регионе были не тогда, когда в стране царило спокойствие, а тогда, когда она испытывала особенные нужды, когда её суверенитет и положение в мире подвергались серьёзным испытаниям.

Пожалуй, особенно нестандартными решениями по отношению к Дальнему Востоку являет собою первое десятилетие XX века. Для нашего времени оно особенно примечательно тем, что социохозяйственная система региона развивалась при доминировании частнособственнических отношений, в условиях реального рынка; так называемый фактор “экономизации жизни” являл себя вполне осязаемо. В то же время львиная доля средств, используемых для освоения региона, оставалась государственной. Вот некоторые результаты. Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), соединившая Владивосток с “материнской стороной” кратчайшим путем в целях экономии средств, была проведена по чужой территории. Эта “экономия” и выстроенная дорога не решили никаких проблем. Но затраченные Россией гигантские средства на постройку КВЖД и ежегодные миллионные дотации на её эксплуатацию в буквальном смысле оживили “Великую пустыню” [1] (так китайцы именовали часть Маньчжурии, прилегающей к Амуру), поставили её в преимущественное экономическое положение по отношению к Приамурью, создали благоприятные условия для миграции на российский Дальний Восток китайского населения. Давление сопредельных стран и их населения в отмеченных и других формах оказывалось столь мощным, что вопрос “мирного завоевания края чужестранцами” стал делом времени [2].

Однако это необычайно сложное по социально-политическим, экономическим, военным обстоятельствам для России и региона первое десятилетие XX в. явило и образец государственной мудрости правительства в решении насущных вопросов Дальнего Востока. В это время сформировались и основные концептуальные положения освоения и развития региона, определившие его судьбу на века.

Первое. Дальний Восток никогда не был и не будет в обозримой перспективе в фаворе у России, когда она сильна и динамична. Ни мирное, ни военное завоевания края у сильной России невозможны, у слабой – он отпадет сам собою. Поэтому дилемма: укреплять центр или обращаться к стратегическим нуждам самой отдалённой и “дорогой” окраины, - всегда разрешалась в пользу последнего. Так оно и останется, пока Дальний Восток будет сохраняться за Россией. Это заключение тем важно, что оно напоминает: при разрешении отмеченной дилеммы непозволительно тратить время помимо необходимого.

Второе. Опыт жизнедеятельности на Востоке и Севере России показал, что эти территории нельзя освоить и обеспечить здесь устойчивое социально-экономическое развитие, сохраняя природную среду, с какими угодно производительными силами. Необходимо применение техники и технологии, существенно превышающих достигнутый средний уровень, необходим более высокий общий уровень культуры. Последнее важно не только в социально-экономическом, но и в политическом отношении. Надо исходить из того, что при любом благоприятном варианте развития российского Дальнего Востока численность его населения останется “песчинкой в океане народонаселения стран АТР”. Следовательно, сохранить свою самобытность в таких условиях оно может, только опираясь на высшие достижения культуры.

Третье. При любой государственной поддержке регион невозможно сохранить российским без обеспечения надежных, органичных связей с его "материнской" стороной. Необходим весь комплекс развитой инфраструктуры, доступной каждому дальневосточнику для устойчивого сообщения с Сибирью, Уралом и Европейской Россией [3].

Четвертое. Геополитическое значение Дальнего Востока, особенности физико-географических условий хозяйствования, этапность освоения территории определяют положение, что при выборе крупных проектов развития региона нельзя руководствоваться только экономическими, военными, политическими, социальными и другими такими соображениями и интересами по отдельности, необходимо их гармоничное сочетание.

Дополнительно важно отметить следующее. Располагая пространственным и ресурсным потенциалами, соответствующими континенту, российский Дальний Восток “стягивает” своеобразным поясом наиболее динамично развивающиеся государства – Китай, Корею, Японию, США, Канаду. “Через Дальний Восток” Россия участвует в жизни АТР; так было и останется на обозримую перспективу. Для отмеченных стран обладание Дальним Востоком или его существенной частью есть одно из важнейших составляющих их стратегии.

Необходимо заметить и то, что своей деятельностью на данной территории Россия увеличивает её ценность, а следовательно, и привлекательность для сопредельных государств; сама же несет расходы больше чем получает доходов; так было, есть и будет ещё длительное время. Образно говоря, если бы Тихий океан своими морями, проливами и заливами простирался до Байкала, это было бы большим благом для России, но и потеря этого региона для страны смерти подобна. Верно замечено: противоречие не есть невозможность. И мы не раз отмечали: в социально-экономическом отношении Дальний Восток без России – ноль; Россия без Дальнего Востока – богатырь, ноги которого в мешке. Вот в такой противоречивой “связке” и суждено решать социально-экономические и другие проблемы региона.

Пятое. Дальний Восток на протяжении последних полутора веков, за исключением небольших пауз, являл собою огромную непрерывную стройку. Так и должно быть. Для жителей, которые ещё не обрели качеств оседлости, это принципиально важно. Так у людей, осваивающих край, рождается уверенность в будущем, мало-помалу увеличивается часть постоянного населения, формируются патриотические настроения и т.п.

Образцом такого многоаспектного подхода является реализация проекта постройки Амурской железной дороги. А речи П.А.Столыпина по защите этого проекта в Государственной думе (31.03.1908 г.) и в Государственном совете (31.05.1908 г.) в концептуальном отношении, в понимании философии или самого существа “русского дела на Дальнем Востоке”, не утратили своего значения и до настоящего времени [4]. Заметим и здесь, что постановка задачи и реализация проекта могли показаться крайне несвоевременными или даже абсурдными. Припомним обстановку: проиграна война с Японией; понесены огромные материальные и моральные потери; в стране только что подавлена революция, но ещё повсеместно продолжаются бунты; о политической стабильности нет и речи; казна пуста; нет идеи, зовущей Россию на созидание; в государственных структурах нет ядра, которое лоббировало бы национальные интересы. И вот в таких условиях принимается решение о постройке железной дороги, “пролегающей по существу по пустыне и ведущую, казалось бы, в пустыню”, предполагающей однако, затраты в сотни миллионов рублей с последующими миллионными дотациями на её содержание. Дело в том, что проект органично сочетал отмеченные выше разнородные интересы и ему не было альтернативы. В положительном смысле это было “прорывное” решение.

Сходный по условиям осуществления был и проект Комсомольского-на-Амуре территориально-производственного комплекса. При крайне ограниченных ресурсах поставлена и реализована цель организации производства самой совершенной по тому времени техники. Но важно отметить и другое. Известно, кем и как формировались стройки и предприятия г. Комсомольска-на-Амуре. В своей массе это были малограмотные и неквалифицированные работники. Но, видимо, “большие цели рождают большие силы”. Высокие технологии в буквальном смысле “переплавили этот сырой материал”. Город Комсомольск-на-Амуре скоро стал донором высококвалифицированных кадров для всего Дальнего Востока. Таким он остается и до настоящего времени.

В целях компенсации крупных государственных капиталовложений ускоренно развивались отрасли сырьевой направленности. Формировался и комплекс обрабатывающих производств оборонно-стратегического назначения. Учитывая исторические и физико-географические условия, альтернативы такому развитию не было.

Предреформенное состояние. При огромном пространстве (более одной трети площади России) лишь незначительная часть территории Дальнего Востока пригодна для проживания оседлого населения. Природно-ресурсный потенциал региона размещен крайне неравномерно и по преимуществу в особенно неблагоприятных физико-географических условиях. Поэтому его освоение осуществляется главным образом на основе временных поселений. Всё это сопровождается повышенными затратами и медленным оборотом капитала. Помимо отмеченных особенностей, в регионе недостает половины собственных (экономически доступных) энергетических ресурсов и продовольствия.

Существенно отличным сложился и характер социохозяйственной системы региона. Как отмечалось, доминанта «правительственной колонизации» сопровождалась особенно высоким уровнем огосударствления во всех сферах жизнедеятельности населения. При том, что регион (в южной и центральной зонах) сказочно обеспечен строительными материалами, частных жилищ на Дальнем Востоке меньше в 2-3 раза в городских поселениях, и в 5-6 раз - в сельской местности, чем в среднем по России. Доля городского населения заметно выше, чем по стране в целом. Слабее развито личное подсобное и домашнее хозяйство.

Следует отметить и особенности менталитета дальневосточников. Если Сибирь по преимуществу заселяли середняк или крепкий крестьянин, способные “жить своим загадом”, то на Дальний Восток “шли бедняки”, переселялись лица благодаря “казенной приманке” (П.А.Столыпин), те, которые “без казенной похлебки сюда и дойти не могли” (В.К.Арсеньев). Заметим и то, что не только во время репрессий в регион направлялись осужденные десятками тысяч ежегодно из других районов страны и практически никто – в обратном направлении. В силу высокой интенсивности миграции у многих жителей утратились родственные связи, нарушился привычный жизненный уклад. Конечно, такая социальная среда не способствует формированию так называемых эффективных собственников и даже среднего класса.

К началу экономических реформ хозяйственная система Дальнего Востока функционировала в виде следующих основных блоков:

- сырьевые отрасли специализации (цветная, рыбная и лесная);

- транспорт и связь с соответствующей инфраструктурой, обслуживающей внешнеторговые и внутрирегиональные грузопотоки;

- предприятия оборонного комплекса по производству самолетов и вертолетов, атомных подводных лодок, сложных навигационных приборов, боеприпасов;

- металлургические и машиностроительные гражданские предприятия;

- вспомогательные и обслуживающие отрасли (включая топливно-энергетический комплекс) и сельское хозяйство.

В наиболее устойчивом состоянии находились ресурсодобывающие отрасли и транспорт, хотя и здесь внутренние возможности саморазвития быстро истощались: в добывающих отраслях – за счет отработки наиболее эффективных ресурсов, на транспорте – за счет стремительного роста цен на топливно-энергетические ресурсы. Предприятия военно-промышленного и машиностроительного комплексов выполняли оборонно-стратегические функции, получая сырье, материалы и комплектующие из западных регионов России и туда же поставляя готовую продукцию. В условиях регулируемых цен это не сказывалось на их экономическом положении. Но с либерализацией цен экономическая ситуация изменилась коренным образом.

Удаленность от основных промышленных центров, а следовательно, существенно повышенные транспортные расходы на доставку грузов, дефицит топлива и продовольствия, неблагоприятные физико-географические условия и связанные с этим дополнительные затраты на производство продукции и воспроизводство рабочей силы объективно определяют низкую конкурентоспособность производства на Дальнем Востоке.

В предреформенные годы существенное развитие получил экспорт лесоматериалов, угля и морепродуктов. Однако сырьевая направленность экспортного производства привела к быстрому истощению значительной части экономически доступных ресурсов. И уже к 1992 г. экспортный потенциал региона по лесу и углю заметно снизился. Стремительно шло разрушение “брошенных” государством на самовыживание предприятий цветной металлургии и рыбной промышленности.

Таким образом, можно заключить, что к началу реформ на Дальнем Востоке сформировалась весьма своеобразная социохозяйственная система. При наличии значительных природных ресурсов и с быстро увеличивающимся производственным потенциалом её социально-экономическая эффективность была существенно ниже общественно необходимого уровня. По этой причине она располагала весьма ограниченными возможностями саморазвития и бескризисного перехода к рынку.

Проблемы переходного периода. В первые годы радикальных рыночных преобразований (1991-1992 гг.) сырьевая и оборонная специализации сдерживали падение регионального производства. Однако в дальнейшем стагнация коснулась и этих отраслей. Сокращение государственной поддержки северных территорий и отдельных отраслей, военных заказов, разрыв традиционных кооперационных производственных связей привели к усилению разрушительных тенденций. Факторы, затеняющие удорожающие условия производства (дешевизна топливно-энергетических и других видов природных ресурсов, низкие транспортные тарифы), утратили свое значение. Либерализация внешнеэкономической деятельности усугубила сырьевую специализацию регионального хозяйства. Началось вытеснение с местного рынка многих дальневосточных товаров дешевым импортом.

Наиболее существенные изменения произошли в машиностроении, размещенном преимущественно в южных районах Дальнего Востока. Созданный здесь машиностроительный потенциал в его обеих частях – гражданском и военном – был ориентирован и функционировал в системе союзного разделения труда. Конечно, понималось, что машиностроение, функционирующее на привозных комплектующих изделиях и конструкционных материалах, использовании дорогих рабочей силы и энергии при прочих равных условиях не может быть конкурентоспособным. Но его значение для жизни населения, развития территориальных образований далеко выходило за рамки чисто экономических задач. Поэтому данная отрасль в регионе всегда поддерживалась и стимулировалась государством.

Либерализация цен, отказ государства экономически поддерживать машиностроение, а также существенные изменения в оборонной стратегии привели к катастрофическому падению производства. В 1991-1998 гг. оно уменьшилось по отдельным краям и областям в 5 раз. Особенно большие потери были в сфере высоких технологий. Осталось немного предприятий, способных производить высококачественную продукцию, конкурентоспособную на внешнем рынке.

Ресурсодобывающий сектор выживал благодаря экспортной специализации и возможности перераспределять в свою пользу ренту по природным ресурсам. Примитивизация его особенно хорошо просматривается на примере лесной индустрии, которая практически полностью потеряла перерабатывающие производства. Только в последние годы наметились робкие шаги их восстановления. И хотя общие запасы леса здесь исчисляются миллиардами, а расчетная лесосека – десятками миллионов кубометров, уже имеются ограничения, обусловленные выбытием лучших по качеству товарной древесины лесных массивов. В расчетной лесосеке превалирует малоценная древесина, которая имеет ограниченный спрос на внутреннем и внешнем рынках. При попытках переработки такой древесины по обычным технологиям всякий раз будут возникать ограничения по затратам и, прежде всего, по энергетике.

Крупные трансформации произошли в рыбной промышленности: во-первых, в 2-3 раза сократился объем допустимых уловов (ОДУ) по минтаю – наиболее технологичному и высокоэффективному объекту промысла, продукция из которого пользуется высоким спросом в сопредельных странах; во-вторых, ускоренными темпами подрывается сырьевая база краба, улов которого превышает ОДУ в 2 и более раза; в-третьих, основные резервы роста добычи связаны с малоценными, а значит менее эффективными породами рыбы и морепродуктов; и, в-четвертых, дальневосточные рыбопромысловые предприятия постепенно, не без помощи федерального центра, вытесняются зарубежными рыбаками.

В горнорудной промышленности и цветной металлургии из-за низкой эффективности в 1993-1998 гг. на Дальнем Востоке были закрыты десятки рудников и горно-обогатительных комбинатов по добыче и обогащению олова, вольфрама, свинца, цинка и меди, редких металлов. Лишь в 1999 г. процесс развала отрасли приостановился (в связи с ростом цен, которые «привязаны» к ценам мирового рынка).

За время рыночных реформ в значительной мере “усох” транспортный комплекс Дальнего Востока. В наиболее полной мере монопольные преимущества использовались железной дорогой. Но и здесь это не пошла на пользу отрасли, а растворилась в частных коммерческих структурах.

Заложенная в предреформенный период основа для развития нефтегазодобычи пока дает сугубо локальный эффект, не оживляя динамику региональной экономики.

Пережив спад, набирает силу энергетика Дальнего Востока. Ввод Бурейской ГЭС несомненно светлое пятно на серой палитре местной экономики.

Продолжают обостряться социальные и демографические проблемы. С утратой государственного влияния в сфере распределительных отношений гипертрофированно вырос теневой сектор. Наблюдается профессиональная и нравственная деградация трудового потенциала. Ухудшение экономических условий жизнедеятельности вызывает большую убыль населения за счёт как миграции, так и превышения смертности над рождаемостью. За период 1990 – 2002 гг. население Дальнего Востока сократилось с 8.1 до 7,0 млн. чел. или на 13,6 %. Таких потерь не знает ни один регион страны. Предположения, что основной поток населения, убывающего с Дальнего Востока, схлынул и миграционная обстановка нормализуется, являются спорными. Сокращение численности выезжающего из региона населения, главным образом, связано с возросшими экономическими затруднениями переезда. Настроения временности проживания сохраняются. По различным оценкам, 2/3 жителей северной зоны и 1/3 жителей южных районов ориентируются на выезд.

Регион не просто теряет численность населения, но и его качество по квалификации и возрасту. Если принять во внимание, что для районов выбытия миграционная убыль населения равнозначна смертности, миграция оборачивается здесь и ухудшением показателей естественного воспроизводства (рождаемости и смертности). Это отчетливо просматривается на Дальнем Востоке. Так, стремительно разрушается социально-демографический потенциал региона, самое ценное, что накапливалось здесь с огромными трудностями, затратами и лишениями в течение 350 лет. Особенно сложное положение складывается в северных районах. Исключая Республику Саха (Якутию), где за счет коренных жителей пока удается предотвратить резкое падение профессионально-квалификационного уровня населения, северные территории Дальнего Востока уже потеряли большую часть своего трудового потенциала. Повсеместно стоит проблема нехватки директоров, бухгалтеров, экономистов, инженеров, механиков. Не заполнены вакансии учителей в школах и врачей в медицинских учреждениях. Более 60% молодых людей считают, что они обязательно уедут из районов проживания. Проблема обостряется ещё и тем, что более половины остающихся здесь жить не хотят интенсивнее и больше работать, чтобы повысить свое благосостояние. Качество рабочей силы, отношение к труду повсеместно ухудшаются. “Бич” – социальный тип полудеградированного человека, который в прошлом использовался лишь на некоторых сезонных, временных, тяжелых и самых непривлекательных работах, сегодня составляет значительную долю во многих трудовых коллективах.

Таким образом, десятилетие рыночных преобразований на Дальнем Востоке показывает, что характерное для хозяйствования в регионе истощительное природопользование распространилось и на социально-производственный потенциал. Так, сокращаются и без того ограниченные возможности для устойчивого развития. Складывающиеся тенденции несут реальную угрозу коренным интересам и безопасности России.

Доминанта регионального развития. Для экономики Дальнего Востока нет альтернативы интеграции со странами АТР. Но эта интеграция может быть полезной и безопасной только при укреплении связей региона с коренной частью России. Иначе говоря, не Дальним Востоком Россия может обрести надлежащее влияние в странах АТР, а через Дальний Восток всей своею мощью. В складывающихся условиях борьбы за природно-сырьевые и пространственные ресурсы страны АТР не заинтересованы в сильной России на её Дальнем Востоке. Соответственно, территориальные претензии сопредельных стран к российскому Дальнему Востоку не являются мимолетными. Возрастающие стеснения в жизненном пространстве в связи с индустриальными и постиндустриальными потребностями развития экономики, увеличением численности населения, повышением доступности природных ресурсов будут вызывать и соответствующий интерес. Глобальное влияние на активизацию жизнедеятельности человека на Севере, как часто теперь отмечается, может оказать и усиливающееся воздействие “парникового эффекта”.

Как может и должен развиваться Дальний Восток в этих условиях? Для России данный выбор представляется весьма сложной задачей со многими неизвестными. Включение страны в зону Азиатско-Тихоокеанского региона, куда перемещается доминанта общемирового развития, может осуществляться только через Дальний Восток. Через него Россия в ближайшем будущем может с наибольшей эффективностью реализовывать получаемый из этого региона импульс развития. Поэтому сохранение и приумножение социально-экономического потенциала Дальнего Востока отвечает долговременным интересам России. Ключевым элементом здесь является формирование постоянного населения. Это не всё, что нужно региону для устойчивого развития, но это первое, что ему нужно. Постоянное население – это люди, которые связывают не только труд, но и всю свою жизнь, жизнь своих детей с данной землей. От них только можно ждать сохранения и приумножения её богатств. Они оберегают границы своей земли лучше любой армии. Особенно это актуально для территорий непосредственного соприкосновения интересов России и сопредельных стран. Однако в данное время решение этой проблемы входит в противоречие с целями переходного периода, основной задачей которого провозглашена экономизация производства. Последняя предполагает отказ от значительной части существующего производственного потенциала Дальнего Востока, который не является экономически эффективным. В то же время приоритет могут получить проекты с использованием более дешевой иностранной рабочей силы, что уже осуществляется (хотя и в ограниченных масштабах) на практике.

Сегодня позиции региональных и центральных органов управления существенно расходятся. Центр настаивает на преимуществе отмеченной цели перехода к рынку, регионы – на приоритетах сохранения и увеличения своего социально-экономического потенциала. Даже простая житейская мудрость подсказывает, что нет истины в крайностях. У Дальнего Востока нет никакой другой альтернативы кроме как двигаться к рынку, но нет альтернативы и приумножению социально-экономического потенциала как непременного условия сохранения территории для России, значимость которой в перспективе будет возрастать. Здесь мы имеем вполне разрешимую с точки зрения общей логики двухцелевую задачу. Решаться она может только в рамках двуединого критерия. Он определяет ориентиры развития с учетом экономической эффективности, с одной стороны, с другой – с учетом сохранения стратегического потенциала региона.

Основные направления развития. Своеобразие переходного периода для Дальнего Востока состоит в необходимости овладения новыми правилами экономического поведения, когда стратегическое присутствие России в Азиатско-Тихоокеанском регионе будет осуществляться не только за счет государственной поддержки, но и при максимальном использовании местных ресурсов, рыночных факторов. Полное же включение рыночных механизмов регулирования будет правомерно только в том случае, если оно не снижает стратегического потенциала России в АТР.

Учитывая значительное количество неэффективных производств на Дальнем Востоке и необходимость экономизации хозяйства, численность населения на отдельных территориях региона может существенно сократиться. Это в принципе допустимо. Но при этом надо иметь в виду, что реформируются неустойчивые производственная и социально-демографическая системы, содержащие в себе в данный момент больше энергии саморазрушения, чем саморазвития. В этом – суть проблемы. Начавшиеся процессы разрушения социально-демографического потенциала могут и не прекратиться, распространиться и на те сферы производства, которые по условиям эффективности вполне конкурентоспособны или, во всяком случае, достаточно перспективны. Вот почему, ставя задачу реформирования социохозяйственной системы региона, следует признать необходимость выделения двух этапов этого процесса – стабилизационного и мобилизационного. Задачи первого – выиграть время для конверсии социохозяйственной и социокультурной сфер региона, сдержать отток населения, дать ему возможность адаптироваться в новых условиях, а при необходимости – переселиться на новое место жительства, но так, чтобы это усиливало оборонно-стратегическое положение региона или, по крайней мере, не снижало его. Необходимо также восстановление факторов, нивелирующих усложняющие условия регионального воспроизводства. Глобальными внешними факторами такого усложнения являются высокие затраты по транспорту и энергоресурсам. Поэтому главным направлением поддержки экономики Дальнего Востока со стороны государства должен быть обеспечение льготных тарифов на транспорте и более низких цен на энергоресурсы и электроэнергию.

В рамках стабилизационного периода необходимо определиться и с приоритетными направлениями развития региона. Укрупненно по степени экономической эффективности их можно представлять в виде трех блоков: самовоспроизводственного, выполняющего к тому же роль донора для хозяйства региона; кооперирующегося с самовоспроизводственными отраслями; функционирующего в основном при государственной поддержке.

Наличие удорожающих факторов с тенденцией их роста – это объективные условия развития региона. Следовательно, устойчивое хозяйство его может основываться на таких ресурсах и производстве таких товаров и услуг, ценность которых на мировом и российском рынках также будет возрастать во времени. Таковыми здесь являются лесные, минеральные, биологические и пространственные ресурсы, а также экономико-географическое положение. Однако только на этой основе невозможно обеспечить стратегическую достаточность и рост постоянного населения. Причины две: первая – небольшие масштабы соответствующих отраслей и занятого в них населения; вторая – указанные отрасли требуют специфической рабочей силы и не могут обеспечить полной занятости населения, а соответственно, и его расширенного воспроизводства. В прошлом решение военно-стратегических задач, обусловливающее формирование машиностроительного комплекса на юге Дальнего Востока и соответствующих социальной и производственной инфраструктур, создавало дополнительную сферу приложения труда. Их предприятия относились к более высокому технологическому укладу, чем окружающее производство, что усиливало социокультурный потенциал Дальнего Востока. Важно и то, что это был один из немногих рукотворных секторов экономики, способный конкурировать в долговременном плане на мировых рынках. Его свертывание, больше похожее на целенаправленное разрушение, нанесло существенный ущерб России и Дальнему Востоку. Необходимо остановить процесс разрушения этого сектора дальневосточной экономики. Наличное военно-промышленное производство показывает, каким должно быть гражданское машиностроение Дальнего Востока. Чтобы быть конкурентоспособным, оно должно быть наукоемким. Следовательно, только в сочетании ресурсодобывающих отраслей, транспорта, комплексирующихся с ними предприятий, а также наукоемкого машиностроительного комплекса здесь может быть обеспечена собственная устойчивая экономическая база развития.

Для этого необходимо восстановить существующие центры научно-технического прогресса, в первую очередь те, стержнем которых являлось военно-промышленное производство. Во многих случаях они отвечают требованию высшего технологического уровня, а помощь государства по реализации продукции на экспорт обеспечит и высшую экономическую эффективность. Развитие на их базе наукоемких производств является главной линией восстановления и наращивания социохозяйственного потенциала Дальнего Востока. Она должна пронизывать все экономические структуры, пониматься и восприниматься населением как национальная патриотическая задача. Для её реализации должны концентрироваться не только выделяемые центром ресурсы, но и перераспределяемая от регионального ресурсопользования рента.

Курс на восстановление ВПК на Дальнем Востоке не означает полного отказа от конверсии. Частичное восстановление военно-ориентированного производства – это единственный путь конверсии. В противном случае конверсия оборачивается тотальным разрушением не только военно-промышленного производства. Лишь действующие предприятия ВПК способны проводить реальную конверсию и влиять на повышение технологического уклада регионального комплекса.

Важным фактором решения обеих целевых задач: повышения социально-экономической самодостаточности Дальнего Востока и укрепления его стратегического положения - является имеющийся в регионе социокультурный потенциал. Но важно помнить, что это перенесенная, пересаженная с материнской стороны на существенно другую почву, в существенно другие условия культура, есть по существу заимствованный образ жизни. Их адаптация в местных условиях, воспроизводство нуждается в государственной поддержке, требуется и длительное время.

Прекратили существование или находятся на грани закрытия конструкторские бюро многих предприятий, проектные и изыскательские организации, отраслевые НИИ. А без возрождения этого потенциала попытки реализовать такие идеи, как например, углубление переработки сырья, развитие внешнеэкономических связей и наукоемких производств, будут обречены на неудачу. Сохранение и прогрессивное развитие социокультурного потенциала, то есть высшей школы, академических и прикладных учреждений, проектных организаций и конструкторских бюро, научных и общеобразовательных библиотек, центров технической и научной информации, внедренческих фирм, общественных научных организаций и обществ в сочетании с театрами, музеями, национальными парками и другими учреждениями культуры является необходимым условием возрождения экономики. Эта сфера деятельности должна стать национальным культом, социальной религией, объектом преклонения для малого и старого. В ином случае саморазвитие и, как следствие, “примитивизация” в данной сфере тождественны катастрофе государственной политики на Дальнем Востоке.

Наблюдаемая локализация рынков Дальнего Востока и его экономическое отторжение от “материнской” части России усиливают предпосылки внешнеэкономической специализации региона, замены внутренних связей на внешние. Но сегодня, как отмечалось, экспорт основан преимущественно на вывозе сырья и оказывает положительное влияние на весьма тонкий слой производителей и населения. Он мало затрагивает обрабатывающие и сопряженные отрасли, ориентированные на внутренний рынок. К тому же дальневосточный экспорт слабо диверсифицирован, в том числе и территориально. Поэтому расширение возможностей формирования постоянного населения требует развития новых экспортных производств и на других основаниях. В настоящий момент в АТР складываются благоприятные предпосылки для расширения экономических связей. Но важно не останавливаться только на сырье или продуктах его первых переделов. На этом пути развития мы очень быстро станем аутсайдерами большинства в недалеком прошлом развивающихся стран. И в экспортной специализации путь развития экономики региона видится через производство продукции, входящей в производственные цепи высшего технологического уклада. Этот тип производства не может доминировать везде и во всем, но на отдельных участках региональной экономики он может быть достигнут.

Создание ядра (критической массы) постоянного населения на Дальнем Востоке предполагает осуществление таких форм хозяйствования, которые бы не только экономически обеспечивали расширенное воспроизводство населения, но и создавали бы возможность продолжения его в поколениях, включения духовных сил каждого человека в систему общественного воспроизводства. Это связано с решением проблемы собственности и повышением трудовой активности человека. В реализации одного из главных принципов реформирования собственности – тождественности между субъектом собственности (человек) и объектом (ресурсный и производственный потенциал) - важнейшим ограничителем выступает человек, который на Дальнем Востоке больше чем где-либо был и остается “государственным человеком”, и где деградация труда сказывается в наибольшей мере по сравнению с другими регионами страны. Следовательно, в том числе и по этой причине государственная собственность на Дальнем Востоке объективно ещё длительное время будет иметь повышенный удельный вес. Задача в том, чтобы повышать эффективность и этой формы собственности, адаптировать её в рыночных условиях.

Одно из направлений повышения эффективности общественного производства – реабилитация моральных мотиваций труда. Только труд, выходящий за узкие рамки философии “прожить самому” и “только сегодня”, заряженный общественной энергией творчества, способен создавать и осваивать новые идеи, технологии и производства. Второе направление – стимулирование развития индивидуальных трудовых мотиваций и трудовое воспитание. И здесь проблемы фундаментальные, ибо сегодня едва ли не повсеместно наблюдается эрозия труда, которая, начавшись в 60-х годах, многократно усилилась в условиях перехода к рынку. Преодолевать эту тенденцию не просто, но и крайне необходимо. Применительно к конкретному человеку задача состоит в том, чтобы понять и поддержать его устремления к целям, поднимающим его духовность и производительную силу на качественно новый уровень. Вопрос о главной линии устремления конкретного человека не является простым. На поверхности жизни это может казаться достижением материального благополучия любой ценой. Но в действительности такое целеполагание не имеет всеобщего распространения. Во всяком случае, значительный слой населения не принимает такой установки в качестве доминирующей. В ней отсутствует то, что наработано человеческой историей. Речь идет об основных нравственных принципах жизнедеятельности. Надо, наконец, понять то, что идея рынка сама по себе не несет конструктивных начал, объединяющих людей в народ, в нацию; “невидимая рука” здесь бессильна, а при известных условиях её воздействие разрушительно. Индивидуализм, в тисках которого мучается внешне благополучный Запад, - это ведь и следствие рыночных отношений, когда в товар превращается всё, вплоть до совести.

Возвышение духовной составляющей труда дальневосточников важно ещё и потому, что по уровню жизни в материальном отношении и в социокультурном плане они объективно длительное время будут уступать жителям европейской части страны. Причём, экономизация хозяйства потребует здесь более высокой интенсивности труда. Консолидирующее ядро жителей региона – постоянное население – должно понимать и соглашаться с этим, находя здесь нечто такое, что компенсирует ему эту нехватку. Формирование данного “нечто” лежит в области общекультурного, идеолого-патриотического воспитания и должно постоянно находиться в поле зрения государства и общественных организаций. Принципиально важно особое внимание уделить благоустроенному быту, превосходящему мерки западных районов.

В такой связи одним из реальных направлений социального движения, способным поднять массу дальневосточников на увеличение энергии труда, является движение к своему особому дальневосточному дому. Речь идет не только о доме-жилье, а о крупном социальном движении, соединяющем энергию общественного и личностного факторов развития. Общественный фактор – это устремление сделать российский Дальний Восток местом, достойным проживания сильного и культурного народа, а личностный – это устремление каждого человека создать на этой земле Свой Дом – как колыбель родового (фамильного) гнезда. Проект "Дом дальневосточника" должен заключать в себе меры всесторонней государственной поддержки индивидуального строительства усадебного типа, со значительным расширением земельных участков для использования под жильё, хозяйственные постройки и производство сельскохозяйственной продукции. Необходимы нормативные документы долгосрочного кредитования индивидуального строительства, критерии отбора, специальные фонды финансирования. Но важно учесть, что это должен быть проект, который включает значительное количество частных программ: деурбанизации городов, развития приграничных зон, повышения экологической и энергетической безопасности населенных пунктов, улучшения облика культуры и просто элементарной чистоты в населенных пунктах, в отдельных микрорайонах, на предприятиях, а самое главное – обретение и освоение земли, на которой дальневосточник ещё никогда не работал как следует. Свой Дом на Своей Земле – важнейший шаг укоренения человека на этой суровой земле, превращения его в постоянного жителя, реабилитации как работника, формирования новой общественной психологии, соединяющей личную и общественную энергию созидания.

Приоритеты государственной поддержки. Очевидно, что реализация только факторов, обеспечивающих саморазвитие, не позволяет в полной мере создать условия формирования постоянного населения и выполнение Дальним Востоком его стратегических функций. Исторический опыт освоения и развития региона сейчас для нас замечателен и полезен тем, что при казалось бы безвыходных обстоятельствах выход все-таки находился, регион сохранялся, укреплялся, развивался. Успешность этих положительных решений заключалась в том, как это было при постройке Транссиба, что, сообразуясь с конкретной обстановкой и исторической задачей, правильно выбирались ключевые звенья государственной поддержки региона, гармонично соединяющие все разнообразие интересов - политических, экономических, социальных, культурных, военных. В этом главном звене концентрировались и реализовывались все доступные ресурсы. Такой подход, несущий в себе государственное организующее начало, позволял не только удерживать инициативу, но и обеспечивать общественное внимание и деятельность по реализации насущных национальных интересов, формируя тем самым патриотические настроения в самых сложных условиях. При этом речь идет не столько о величине, сколько о “конфигурации” поддержки: кого, каким способом, когда, - делая национально важное дело последовательно и неотступно. Государственная экономическая поддержка Дальнего Востока недостаточна. Признавая это, но, опасаясь финансового дефицита, правительство сдвигает решение многих проблем до лучших времен. Преодолеть такое положение возможно только путем концентрации ограниченных ресурсов на приоритетных направлениях. Отмечалось, что фундаментом развития экономики региона в рыночных условиях является социокультурный фактор, который должен получить все приоритеты государственной поддержки. Первым этажом общего здания новой экономики, как определено, являются наукоемкие высокотехнологичные производства, которые наиболее реальное свое воплощение могли бы получить через программу “Технополисы и технопарки Дальнего Востока”. Речь идет о сохранении и развитии в регионе центров наукоемких производств, трансформации сюда интеллектуального потенциала страны в виде новых технологий, материалов, “лидирующих продуктов”, научно-образовательных систем. В ином случае наметившийся разрыв экономических и социокультурных связей с остальной частью страны обрекает регион на положение захолустья, порождающий у населения чувство заброшенности и безысходности. Организация в регионе производств на основе опережающих технологий отечественного происхождения, поддержка со стороны государства технополисов и технопарков повлечет за собою укрепление и установление устойчивых связей с ведущими научно-техническими и культурными центрами страны, потребует опережающего развития культуры, высшего образования и науки.

На Дальнем Востоке нет или немного социально-экономических проблем, качественно отличающихся от общероссийских. Всё суть то же, но, образно говоря, умноженное на “районные коэффициенты” с прибавлением “северных льгот”, всё контрастней. Теперь чаще отмечается, что только по физико-географическим условиям, объективно производство продукции в России в среднем в 2-3 раза дороже, чем в странах “золотого миллиарда”. Следовательно, чтобы стать вровень экономически, необходимо выбирать иные приоритеты, должны развивать производство не тех товаров и создавать не те технологии, которые уже освоены на Западе, а принципиально новые, основанные на таких свойствах, которые не имеют аналогов на мировом рынке.

Индустриализация страны, развитие мощных научных и культурных сфер в немыслимо короткие сроки показали, что Россия на такое способна. Но если уровень затрат по стране в целом так существенно отличается от среднемирового, то ещё больше эта разница в сравнении с Дальним Востоком. Ясно, что отмеченной установке нет альтернативы. Принципиально иные или новые технологии, обеспечивающие производительность труда и экономию ресурсов, в 2-3 раза превышающие достигнутый уровень Западом – это не только наука, техника и экономика, но и идеология. Постановка и реализация такой крупной общественной цели открывает широкую перспективу жизнедеятельности любому человеку, создает новую морально-психологическую обстановку в обществе и коллективах, новую духовную доминанту, которая, соединяясь с национальной идеей возрождения России, определит конструктивные действия населения во всех его слоях. В регионе начало такой работы положено в виде инновационной программы “Техноэкополис Комсомольск-Амурск-Солнечный”, вошедший составным элементом в программу “Дальний Восток”.

В противовес концепции саморазвития на основе рынка, которая базируется на действии стихийных сил и тенденций, отборе производств по рыночным критериям на жизнестойкость, сопровождаемых огромными общественными издержками, сознательно поддерживаемые государственными муниципальными структурами технополисы и технопарки могут создать новую рыночную среду для сопутствующих и сопряженных отраслей. Освоение сахалинского шельфа и якутских месторождений газа может дать новый импульс развитию высокотехнологичных химических и нефтехимических производств. Динамично, без особых рисков и общественных издержек, будут развиваться и малые предприятия, которые могут быть в совокупности с главными предприятиями – носителями достижений НТП – включены в производство продукции высшего технологического уклада.

Естественно-исторические условия развития хозяйства на Дальнем Востоке способствовали созданию здесь в прошлом относительно крупных предприятий и транспортных систем. Дробление их в конечном счете ведет к быстрой деградации производства. Кроме того, большая удаленность и высокие транспортные затраты, сезонность завоза грузов на Север, медленный оборот капитала требуют концентрации финансовых средств. Поэтому общая политика демонополизации экономики должна быть дополнена на Дальнем Востоке коррективами в сторону поддержки крупных предприятий, финансово-промышленных групп, производственных объединений. В составе уставного капитала жизненно важных акционерных обществ требуется длительное время сохранять значимую долю государственных средств как объединяющего начала, противодействующего механическому разрушению сложившихся производственных систем.

Природные ресурсы Дальнего Востока востребованы не только экономикой России, но и странами АТР. Базирующиеся на них ресурсодобывающие отрасли являются наиболее самодостаточными в региональном хозяйстве. Однако в условиях переходного периода они объективно могут выступать “донорами” не только в части сдерживания падающего уровня жизни местного населения, но и восстановления и развития стратегически важных производств. Следовательно, рента от использования природных ресурсов становится важным инструментом экономической политики по преодолению кризисных явлений и повышения самодостаточности Дальнего Востока. Необходим механизм аккумуляции и перераспределения ее в приоритетных направлениях.

Не менее важным источником регионального развития должны стать государственные ресурсы, выделяемые на программу “Дальний Восток и Забайкалье”. Однако она должна быть существенно скорректирована. В основу ее должны быть положены территориальные программы социально-экономического развития с выделением ограниченного числа приоритетов. При формировании их следует выделять лишь те проекты, которые выполняют системообразующую роль в экономике Дальнего Востока, обеспечивают выполнение стратегических целей. Наконец, необходим и сугубо региональный фонд развития, концентрирующий местные ресурсы, направляемые на реализацию жизненно важных проектов дальневосточных субъектов Российской Федерации.

---

[1] - Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений.- М.: Мысль, 1982. (Назад)

[2] - Меркулов С.Д. Вопросы колонизации Приамурского края.- СПб., 1911.- С.5-9. (Назад)

[3] - В начале своего президентского срока (июль 2000 г.) по возвращении из Пекина на совещании в Благовещенске В.В.Путин констатировал: “Если в ближайшее время мы не предпримем реальных усилий по развитию Дальнего Востока, то русское население через несколько десятилетий будет в основном говорить на японском, китайском и корейском языках”. Это, конечно, аллегория. Но “мирное завоевание чужестранцами” Дальнего Востока опять становится реальной перспективой. (Назад)

[4] - Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия…: Полн. собр. речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906-1911 гг. – М.: Мол.гвардия, 1991.- С.119-129, 160-167 (Назад)

©В.К.Заусаев, М.И.Леденев, С.П.Быстрицкий 2005  

К началу