МЕГАРЕГИОН  -  СЕТЕВАЯ  КОНФЕДЕРАЦИЯ

Введение Мегарегион Структура Контакты На главную
Путь к проекту Аналитики Этика Биографии Гостевая книга
О проекте Публикации Условия участия Ссылки К списку

Стенограмма и фотографии участников заседания

Дискуссия состоялась 18 декабря  2008 г. в Генеральном консульства Литовской Республики в Санкт-Петербурге, ул. Рылеева 37

Тема:

"Коррупционный национализм, фашизм и антифашистское движение"

Докладчик: Александр Яковлевич Винников

Участники:

Берман Владимир Романович

Экономист, юрист, Государственный советник Санкт-Петербурга 1-го класса, со-координатор проекта "Мегарегион - сетевая конфедерация"

Винников Александр Яковлевич

к.ф-м.н., правозащитник, член Правозащитного Совета Санкт-Петербурга, член Комитета действия Всероссийского гражданского конгресса, член группы  по правам национальных меньшинств Петербургского Союза ученых

Грикуров Николай Георгиевич

Журналист, главный редактор портала "Европейский Петербург"

Ильин Владимир Иванович

Профессор, д.с.н., Санкт-Петербургский государственный университет

Кавторин Владимир Васильевич

Историк, литератор, со-координатор проекта "Мегарегион - сетевая конфедерация"

Каленов Андрей Владимирович

 Правозащитник

Литвинова Евгения Эдуардовна

Журналист, радио "Свободный голос"

Нестеров Юрий Михайлович

Политолог, правозащитник, в прошлом депутат Государственной Думы

Патиев Александр Юрьевич

Государственный советник Санкт-Петербурга 3-го класса

Ронкин Валерий Ефимович

 правозащитник

Сиротин Арсений Евгеньевич

Журналист, исполнительный директор НЦ Изучения методов борьбы с коррупцией

Томашюнас Робертас

Консул Генерального консульства Литовской Республики в Санкт-Петербурге

Тульчинский Григорий Львович

Профессор, д.ф.н., Высшая школа экономики

Узунова Валентина Георгиевна

Этнограф, эксперт, правозащитник

Шинкунас Владислав Иосифович

 

Филолог, со-координатор проекта "Мегарегион - сетевая конфедерация", пресс-секретарь Ассоциации банков Северо-Запада

Шнитке Владимир Эдуардович

Председатель общества "Мемориал"

Шуршев Александр Олегович

Председатель Молодежной организации "Яблоко" в Санкт-Петербурге


В качестве основы для дискуссии Александр Яковлевич ВИННИКОВ прислал статью "Аутопоэзис фашизма",

а также текст своего доклада "Коррупционный национализм, фашизм и антифашистское движение"
 

Стенограмма дискуссии размещена после этой статьи и текста доклада!

 

АУТОПОЭЗИС ФАШИЗМА


Пролог

Мы сидим в студии радиостанции «Свобода» и приходим в себя после без малого часовой дискуссии на тему двух акций: «Марша против ненависти» и «Русского марша». Мы – это я, заслуженная артистка России Лариса Павловна Дмитриева и один из лидеров Движения против нелегальной эмиграции ДПНИ. Отчаявшись достучаться до нашего собеседника Лариса Павловна предпринимает последнюю попытку и начинает читать ему стихи Булата Окуджавы «….А потом они лежали, на земле своей прекрасной …….. Потому что только красной кровь бывает, только красной! Красной, истинно прекрасной, а совсем не голубой…… . »

Ясный взгляд молодого ДПНИ-шника на секунду затуманился, но потом снова просветлел: - «Ну что ж, я тоже против «голубых»!»


Что такое фашизм и насколько корректно говорить о феномене русского фашизма? Если это что-то существует, то что это – болезнь, которая лечится или уничтожает заболевшее общество, если больной вовремя не получает лекарство под названием «толерантность», или же это просто одна из стадий эволюции общественного организма, которую неизбежно проходят все государства в процессе своего становления?

Какое отношение к фашизму имеет «здоровый национализм», завоевывающий все большую популярность среди московских, да и не только московских интеллектуалов и бюрократов? А религиозные фундаменталисты – они кто? С мусульманами вроде все ясно (далеко не всем, разумеется), но вот тут еще православные хоругвеносцы книжки жгут, как эсэсовцы, да и пропутинская молодежь от них не только не отстает, а скорее наоборот, опережает. А ДПНИ-шники, с их требованиями изгнания из России незарегистрированных гастарбайтеров вообще ребята, что надо, если бы не провоцировали погромы с кровопролитием и не только в Кондопоге, но и в Краснодарском крае и далее…!

Да и могут ли быть фашистами дети и внуки победивших гитлеровские полчища советских солдат? Потомки людей шедших на смерть «За родину за Сталина!». Правда, Сталинский террор уничтожил людей больше чем гитлеровский, но насколько правы те, кто пытается назвать эти действия геноцидом? Ведь не по этническому признаку отбирали НКВД-шники своих жертв, точнее – не только по этническому, но и по классовому. Ну, а что касается технической неразличимости их палаческих технологий от СС-овских, то это вообще не имеет отношения к делу. Из пистолета удобно стрелять в затылок, вот и все!

И вообще, это все сложности исторической ситуации несчастного двадцатого века. Тогда в каждой стране черт знает что творилось. Сейчас все просто: Путин против террористов и фашистов. Путин всех нас объединил в «Единую Россию». Мы в «Единой России» и в «Молодой гвардии», и «Наши», и «Местные» - все как есть антифашисты! А кто против Путина – сам фашист! Хайль!

Можно ли разобраться в этой окрошке? Да и нужно ли! Общество, состоящее из наследников палачей и жертв, неизбежно будет разрываться между страхом и ненавистью, особенно в силу неразличимости одних от других до степени тождества. Палачами или жертвами были казненные сталинские наркомы Ягода и Берия? А Хрущев сколько расстрельных списков подписал прежде чем начал разоблачать «культ личности»! Да и отец русской демократии Борис Николаевич Ельцин о чем думал, когда отдавал приказ взорвать Ипатьевский дом? О том, как будет впоследствии устраивать останкам расстрелянных членов царской семьи государственные похороны? Да и сам Коба – смог ли бы он победить в войне, если бы не устроил народу кровавую баню в достопамятном 37-ом? Помните фильм «Сталин – live»; какой человек был - добрый, но суровый, разумеется, в силу необходимости.

Впрочем, чего это мы все о нашей советско-российской номенклатуре, плавно трансформировавшейся в олигархическую. Помните кадры хроники тридцатых годов и лица рабочих и колхозников, требующих смерти врагов народа. Сколько из этих ораторов «пошли в расход» уже после своих пламенных речей - об этом кинохроника умалчивает. А вот лица людей, вместе, дружно, стоя аплодирующих смертному приговору «врагам народа» кинохроника сохранила. На века. Чтобы помнили, как это было. Потому что руку палача – НКВД-шника исполнявшего приговор направляли не только следователи и судьи, но также и зрители, дружно аплодировавшие убийцам. Аплодировавшие и озиравшиеся по сторонам – кто хлопает не в такт или неохотно, чтобы назавтра же донести на него в НКВД, пока не донесли на тебя. Чтобы сделать то, что делают Все. Чтобы не отвечать самому за свой выбор. Потому что Все ведь не могут ошибаться. И, главное, Всех не накажешь. Наказывают тех, кто оказывается в меньшинстве. Поэтому нужно очень внимательно смотреть, что думает и делает большинство и думать и делать то же самое. А лучше всего слушать, что говорит главный и повторять за ним – ведь большинство сделает то же самое и ты автоматически окажешься в безопасности. Потому что то, что делают все – это правильно. А правильно потому, что все знают, кого надо слушаться. Дома надо слушаться старшего, потому что он помнит, что говорили старики, которых уже нет в живых, в деревне надо слушаться старосту, в городе – начальника, потому что он говорит то, что ему сказал самый большой начальник. Выбор, решение – это дело начальника. Это самый главный начальник должен знать, где добро и где зло, чтобы не ошибиться в выборе. А у нас выбора нет. Поэтому нам и знать не нужно что добро, а что зло. Ну «оказался наш отец не отцом, а сукою» и что, у нас от этого выбор появился? Мертвых ведь не воскресишь! Заключенных, правда выпустили и кое-кого даже реабилитировали. Только потерянных лет не вернули и моральный и материальный ущерб не компенсировали. Так что те кто их сажал и расстреливал оказались правы, потому что ни жизни, ни здоровья не потеряли, да еще и персональные пенсии себе заработали.

Добро-зло, это для священников и начальников. Недаром они все между собой разобраться не могут – кто главней, бог или вождь. Раньше вождь, то бишь генсек «моральный кодекс строителя коммунизма» утверждал, нынче, вроде опять попы за мораль отвечают и «православную концепцию прав человека» разрабатывают. Но при этом вождь все равно главнее, потому что сильнее. Так что простому человеку нужно смекать: лоб крестить прилично, но поверх амвона надо Кремль видеть!

Ведь от того, что говорит и делает тот, кто в Кремле самый главный все и всегда в России зависело. Велел Сталин отдать земельные наделы в колхозы, а всех крестьян, кто посправнее - в Сибирь; кровью умылись, но послушались. Велел Хрущев зеков выпускать, индивидуальное хозяйство заводить, а труп отца народов из мавзолея вынести – послушались. Велел Брежнев с Афганистаном воевать – вон сколько народу положили, непонятно зачем. Велел Горбачев бросить пить – тоже поначалу послушались. Но потом спохватились – денег в бюджете и так не хватает, не до борьбы с пьянством.

Горбачев вообще странный был. Заявил, что Америка нам не враг, и жить мы должны как в Европе. А главное – разрешил журналистам и писателям начальство ругать. И не только на кухне, а в газетах, по радио и на телевидении! Ну, тут сам он и стал получать по первое число. И все больше по национальному вопросу.

Прежде всего, после того как он с Америкой помирился, европейцы смекнули, что бояться больше нечего и всех поставленных нами над собою коммунистов - начальников прогнали, а войскам нашим, которые поставлены были в их странах для поддержания порядка, велели уходить. Наши местные республиканские начальники поняли, что им нужно от нас отделяться, пока народ их не попер, как Чаушеску и затеяли подписывать новый Союзный договор. Главное, что глядя на самых больших начальников, начальники поменьше тоже распустились и распустили народ, который вместо того, чтобы работать, начал бастовать и митинговать, а полки магазинов при этом пустели.

Больше всех Горбачева Борис Николаевич Ельцин критиковал. Окружил себя всякими Сахаровыми, Собчаками, Старовойтовыми а эти вообще народу головы задурили. Будто бы все люди рождаются свободными и равными в своем человеческом достоинстве и у всех от самого рождения должны быть равные права. И начальников не начальники должны нам подбирать, а сам народ выбирать на свободных конкурентных выборах. А чтобы народ от начальников не зависел, нужно всю «общенародную социалистическую собственность» приватизировать, то бишь народу раздать бесплатно. И все тогда станем капиталистами, отдыхать будем на Канарах, и у каждого будет яхта и мерседес! Ну, народ, конечно, соблазнился! Скинул Борис Николаевич Горбачева, поставил во главе правительства Гайдара с Чубайсом и аккурат после Нового Года издал Указ о свободе торговли! И тут же на прилавках всех магазинов, где уже больше двух лет ничего кроме уксуса не было все товары появились! Как по волшебству! Только цены тоже волшебные! А потом Чубайс всем ваучеры роздал и велел на них государственную собственность приобретать. А собственность всю в акции превратил. Чтобы значит, бумажки на бумажки менять. Либо на акции, либо на рубли, которые к тому времени стали называть «деревянными», потому что цены росли как на дрожжах – инфляция и не просто, а «гипер», значит. Акции тоже не разбери-пойми какие надо приобретать – фонд за фондом разоряться стали.

Ну, да те, кто поближе к раздаче, своего не упустили. Как закончилась приватизация «ваучерная» стало сразу видно, что больше всего бывшей «общенародной собственности» хапнули бывшие начальники. Райкомовские, обкомовские, кгбешные, заводские, министерские. Была «номенклатура» стали «эффективные собственники». Ну, конечно, цеховики, криминальные элементы тоже кое-чего хапнули. Ну и кругом березовские, гусинские, ходорковские, фридманы, джабраиловы. На телевидении бардак, друг с дружкой ругаются, благодетеля своего Бориса Николаевича в передачах «Куклы» позорят. Да и он слабеть стал, особенно после операции на сердце. Попробовал было Чечню приструнить – не вышло, так рукой махнул: забирайте мол суверенитета, сколько хотите.

Ну и забрали. На выборах в регионах, не говоря уж о Государственной Думе, деньги и «административный ресурс» такое «народное волеизъявление» делают, какое начальники закажут. А ежели оплошка произошла, так килеры помогут исправить, или судебная система сработает.

Политических партий почти столько же сколько начальников – каждая старается своего во власть провести. А в 98-м году кризис случился – люди последнее потеряли. Такие вот права человека и демократия получились!

Ну, Борис Николаевич все понял. Сам ушел, прощения у народа попросил и хорошего человека вместо себя назначил. Владимира Владимировича Путина, молодого КГБ-шника. Чтобы, значит, порядок навел. Он и не стал ждать.

Для начала прежний гимн Советского Союза восстановил. Чтобы всем понятно было, куда двигаться будем. Потом кавказцев поприжал и самого богатого еврея – олигарха посадил. Чтоб не зарывались. Выборы губернаторов отменил, а всех остальных начальников в одну партию согнал «Единая Россия». Это «вертикаль власти» называется. Собственность стал давать за службу – себе и отечеству, разумеется. Молодым сказал – вступайте в молодежные организации, которые по моему приказу созданы «Наши», «Местные», «Молодая гвардия единой России». Будете хорошо мне и отечеству служить – получите власть и собственность в награду.

Ну, все это, конечно, не всем понравилось. Демократы и правозащитники – те, что у иностранных посольств гранты шакалят, стали кричать про демократию и права человека – нарушают, дескать. Запад тоже попробовал мнение свое высказать, только Владимир Владимирович на них как цыкнет – газу не дам! И для примера Украине вентиль перекрыл. Успокоились. Даже когда Грузию захватил – скушали. Поворчали, правда, но скушали. Правда и Владимир Владимирович не стал грузин к России присоединять – еще успеется, да и дорого, пока нам и Абхазии с Южной Осетией хватит. Украина забеспокоилась – и правильно, пусть поймут, что Западу на них наплевать, а супротив России им все равно не выстоять. Так то лучше.

Но молодые вот очень нетерпеливые попадаются. Хочется им не Путину служить, а самим в своем доме стать хозяевами. Чтобы не было здесь никакой грязи, никаких чужаков, захвативших нашу русскую собственность, никаких иностранцев, ни западных, ни восточных! Россия для русских! И не когда-нибудь, когда Путин решит, а прямо здесь и сейчас! А для этого, говорят они, мы, русские патриоты, будем всех чужих гнать, запугивать и убивать. Настанет наш час, мы и Путина не спросимся, отберем собственность у евреев и кавказцев. По закону не отдадут – силой отберем, народ поднимем с колен, а там глядишь, и власть установим нашу, русскую!

Правда, не все молодые так думают. Есть еще такие, которые коммунистическими и анархистскими теориями увлекаются. Все таки 70 лет три поколения марксизм – ленинизм изучали, кое кто запомнил. Для них те, кто негров и кавказцев убивает, а потом, на «Русском марше» под знаменами со свастикой вышагивает, да еще украшает себя татуировками с рунами СС – просто фашисты. Причем, недобитые. Не добили в 45-ом, теперь надо исправлять положение.

И начали молодые люди друг на друга охотиться. Поножовщина за поножовщиной. А тут еще столичные патриоты в провинцию двинулись, «межнациональные конфликты гасить». Догасились до погромов. Главное, что у путинской молодежи тоже руки чешутся – себя показать хотят. Затеяли улицы патрулировать в поисках иностранцев. Нелегалов, разумеется. Потому что прокуратура говорит, что иностранцы очень много преступлений совершают и от них нашим людям большой вред. А чтобы раз и навсегда навести полный порядок на улицах российских городов, Русская православная церковь предложила милиции помощь в организации «православных дружин». И Министерство внутренних дел поддержало эту инициативу!

Потому что на самом деле мы, русские, самые духовные! И мы еще покажем всему миру «третий путь» или «кузькину мать».

АНАЛИЗ

Попробуем понять, как выстроена картина мира, точнее мира социального у авторов этих и подобных им текстов. Некоторые моменты сразу же бросаются в глаза.

Прежде всего, человек мыслиться только как часть какой-то общности, общности, у которой есть центр (лидер) и оппозиция (чужие). Центр является источником инициативы, в том числе и социальной. Чувство безопасности возникает только в том случае, если ты на сильной стороне. Вообще, весь мир представляется как совокупность централизованных общностей, конкурирующих между собой силовым образом.

Власть – это прежде всего сила, причем сила персонализированная. Закон воспринимается не как правила согласования интересов, а как способ оформления воли властного субъекта.

Свобода выбора есть только у властного субъекта, причем, реальная свобода есть только у того, кто находиться на вершине властной вертикали. В одном из интервью Владимир Владимирович Путин признался, что первое, о чем он подумал, когда его избрали президентом – «Теперь надо мною нет начальников».

Кто начальник, а кто дурак, определяется отнюдь не обезличенным текстом закона, а только лишь силовыми отношениями. Достаточно понаблюдать за тем как беспрекословно подчиняется всемогущий президент России Медведев своему назначенцу Путину.

Чувство консолидации возникает лишь в связи с отчетливо различимой оппозицией по отношению к «другому». Консолидирована толпа, аплодирующая смертному приговору «врагам народа», консолидирована группа подростков, тыкающих ножами в тело лежащей на земле 9-летней девочки, консолидирован народ, голосующий за бюрократов, объединившихся в «Единую Россию» против тех, «кто несет ответственность за хаос и разруху 90-х.»

Несвободному человеку не нужна мораль, ибо выбор за него делают другие – сильные, которые берут на себя власть над тобою, но отвечают только перед начальством. Место морального императива занимает симулякр под названием «духовность» (синоним славянофильской «русскости»).

А теперь зададимся вопросом – могут ли люди, таким образом выстраивающие свои отношения, жить в современном сложном функционально дифференцированном открытом обществе, предполагающем, что каждый человек каждый день должен принимать множество решений, от которых зависит часто не только комфорт, но и жизнь как его так и других людей. Ответ представляется мне не очень простым.

То что люди, стремящиеся выстраивать свой социальный мир описанным выше образом, составляют в современной России существенно больше половины населения страны – факт, не вызывающий сомнений. Так же как и то обстоятельство, что есть множество людей, составляющих в настоящее время меньшинство, которые в большей степени приспособлены для жизни в современном обществе. Причем, количество их резко возросло в результате политических и экономических реформ 90-х годов. Именно тогда в массовом сознании была произведена реабилитация, безусловно осуждаемого до того времени, индивидуализма. За личностью были признаны неотъемлемые права, внесенные в неизменяемую часть Конституции. Реализация этих прав породила новое пространство коммуникаций по поводу смыслов и различений, дотоле в России немыслимых: закон, право частной собственности, политический выбор и т. д… . Люди вынуждены были как то интерпретировать эти новые понятия, располагая только аппаратом привычных различений, которыми пользовались многие поколения.

Особенностью происходящего процесса было то, что благодаря подключению средств массовой информации новые смыслы распространялись в обществе как пожар в лесу, не оставляя людям никакой возможности адаптации кроме двух универсальных способов – коррупции и криминала. В ситуации, когда в обществе одновременно сосуществовали два очень существенно различающихся способа коммуникации, коррупция и криминал играли роль спасительных структурных сопряжений обеспечивающих выживание системы.

Здесь я вынужден сделать небольшое уточнение. Под криминальностью я понимаю тенденцию организованной преступности, то есть возникновение традиционалистски организованных сообществ, внутри которых традиционалистская коммуникация просто консервируется с целью полного отрицания демократического правозащитного дискурса. Что касается коррупции то она, не пренебрегая преимуществами криминального подхода, стремится симулировать некоторые моменты правозащитного демократического дискурса, чем обеспечивает себе постепенное встраивание в модернизированную социальность.

Привычный для постсоветского общества способ политической консолидации встраивается в новую политическую систему также двумя способами: через криминальный и коррупционный национализм.

Первый вопрос, который возникает – почему национализм? Ведь в Советском Союзе, как известно, не было ни секса, ни национальностей – сплошной пролетарский интернационализм. Тем не менее, существовала дискриминация по национальному признаку, практиковался геноцид в форме депортаций – в общем, благодаря «пятому пункту» в паспорте советский человек был осведомлен о своей национальности, определявшейся по крови в полном соответствии с требованиями «расовой гигиены». Но, конечно наиболее актуальное различение, ставшее основой консолидации диссидентского движения и обеспечившее консолидацию электората на всех наиболее важных избирательных кампаниях с конца 80-х, вплоть до конца 90-х годов была дифференция номенклатура - народ. Актуальность этой дифференции стала спадать в процессе реформ и уже на выборах 1993 года избиратели отдали голоса либерал-демократам Жириновского, откровенно использовавшим ксенофобию для консолидации электората.

Коррупционный характер ЛДПР ярко проявился в мимикрии фашистской идеологии под внешностью наиболее респектабельных политических последователей декларации прав человека.

Необходимость такой мимикрии связана с табуированностью фашистской национал – социалистической идеологии в сознании бывших советских граждан. Давно известный пропагандистский прием преподнесения националистических лозунгов в либеральной упаковке блестяще сработал не только на уровне России – Жириновского сгоряча даже приняли в Европейский Демократический Союз (потом, правда, выгнали).

Криминальный национализм в это же время развивался в заимствованных от классического гитлеризма формах, которые пытались адаптировать к Российским историческим и культурным реалиям, активизируя, в том числе и богатый черносотенный архив. Существенно, что криминальные националисты полностью воспроизводили традиционалистскую политическую организацию НСДАП, не имея ни малейших шансов на электоральные успехи, в отличие от Жириновского, консолидировавшего традиционалистски настроенный электорат, и получившего при этом прочные позиции в российском политическом истеблишменте.

Политическая коррупция в форме коррупционного национализма Жириновского первоначально воспринималась как некий «оксюморон», что позволило Владимиру Вольфовичу разыгрывать безобидного клоуна, нашедшего удачный способ зарабатывания денег на глупости избирателей. Однако, довольно скоро выяснилось, что некоторые инициативы Жириновского имеют тенденцию с течением времени реализовываться, а сам по себе факт политического долголетия этого зловещего шутника не оставлял сомнений в его глубокой укорененности в российской политике.

Отсутствие реальных президентских амбиций ограничило его репертуар обещаниями «омыть сапоги в водах Индийского океана», однако этот эпатаж открыл дорогу более серьезному путинскому варианту «коррупционного национализма».

Собственно говоря, сосуществование на переходном этапе, двух взаимоисключающих систем представления социальной реальности неизбежно. Так же как и неизбежен широкий спектр переходных форм от чистого традиционализма фашистских группускул до взаимопроникающих «коррупционных» смешанных структур, в которых традиционалистская социальность эклектично перемешивается с модернизированной, порождая чудовищные монструозные образования, противоречащие не только формальной логике, но и здравому смыслу. Предвыборные речи Владимира Вольфовича представляют собою причудливую смесь толерантности с ксенофобией, довольно хорошо воспроизводящую хаос, царящий в головах его избирателей. В ситуации постепенного утверждения в обществе демократических ценностей, электорат Жириновского должен сокращаться, так же как и число криминальных групп неонацистов, вплоть до некоторого минимума, ниже которого он не может опуститься в обществе, где есть независимая пресса и свободные выборы.

Однако в отсутствие этих двух условий начинает действовать социальный механизм не просто консервирующий ситуацию, но провоцирующий неустойчивость, приводящую к постепенному расширению социальных масштабов криминального и коррупционного национализма, сближению этих двух социальных страт и ростом вероятности образования замкнутого, самовоспроизводящегося аутопоэзиса фашизма.

Собственно отсутствие свободных выборов и независимой прессы является не проявлением чьей-то злой воли, а следствием доминирования в обществе в целом тенденции к традиционалистской (по Дюркгейму, механической) солидарности. Большинство журналистов, как и общество в целом, склонны к конформизму, а члены избирательных комиссий – к подтасовкам в пользу действующей власти. В связи с этим рефлексивные возможности общества ограничены и властная группировка получает дополнительные возможности формирования и распространения своего дискурса.

Силовики были призваны во власть с целью сохранения в руках правящей элиты нелегитимной в глазах общества собственности. В результате собственность практически вся перешла в руки силовиков, и легитимность ее в глазах традиционно ориентированной части общества повысилась. Но для достижения этого результата Путину пришлось использовать традиционалистские механизмы легитимации власти, в значительной степени базирующиеся на ксенофобии.

Наиболее радикальным ходом была реанимация советской имперской символики, начиная с гимна. После успешного эксперимента Жириновского Владимир Владимирович смело пошел «мочить в сортире» террористов (сиречь кавказцев), формируя вокруг себя властную ауру грубой и надежной силы. Создание «властной вертикали», фактическая монополизация средств массовой информации, отмена выборов, уничтожение разделения властей создание фактически диктаторской системы – Жириновский мог об этом только болтать, но Путин сделал это реальностью. Но заслуга Владимира Вольфовича в том, что он разработал технологию «коррупционного национализма» реализованную Путиным.

Главное «Ноу хау» Владимира Владимировича состоит в организации последовательности шагов каждый из которых приводил к консолидации общества вокруг него и к усилению власти. При этом зона симуляции демократии на фоне реальных сугубо традиционалистских отношений расширялась, постепенно захватывая практически все общество. Одновременно эволюционировали и структуры криминального национализма: наряду с ростом агрессивности национал – экстремистов, для подавления которых приходится использовать силы охраны правопорядка, стали развиваться несколько менее криминальные, и даже пытающиеся, следуя Путину, мимикрировать под антифашизм, несмотря на вопиюще ксенофобские практики. Взаимному тренду криминального и коррупционного национализмов способствуют многочисленные культурные инициативы, представляющие собою отклик на очевидный запрос власти.

Необходимо подчеркнуть, что речь идет не о рационально продуманной политике, а о социальном процессе, смысл которого заключается в расширении области «сосуществования» традиционалистских практик с симулируемыми модернистскими. Возникает вопрос: почему же не плюнуть на симуляцию и не легализовать традиционную политическую структуру общества, возникающую на наших глазах.

Учитывая последние конституционные инициативы Медведева, такой вариант развития событий тоже нельзя сбрасывать со счетов. Но для этого необходимо достичь еще большей консолидации общества, что невозможно без соблюдения некоторых условий.

На какой базе можно представить объединение криминального и коррупционного национализма в современной России? С одной стороны, ксенофобская риторика ДПНИ максимально приближена к правительственному дискурсу. Но с другой стороны Путин не может не понимать, что любой вариант откровенно нацистского дискурса приведет к расколу страны. Наиболее безопасным и с прагматической точки зрения, легко реализуемым является оппозиция «Вся страна во главе с Путиным и Единой Россией против правозащитников, демократов и Запада». Тем более что эта оппозиция прекрасно прошла проверку в ходе выборов 2007 года.

Нельзя забывать, что имеется исторический опыт уничтожения «врагов народа» именно по признаку принадлежности к политической общности в 1937 году! При этом совершенно не нужно ориентироваться на сотни тысяч жертв, для решения стоящих перед лидерами «консервативной революции» задач вполне достаточно нескольких показательных процессов, и депортаций способствующих созданию общественной атмосферы, позволяющей внести ряд изменений в Конституцию, после которых о демократии в России можно будет забыть всерьез и надолго. Рискну предположить, что эти события не заставят себя долго ждать!

В заключение не могу удержаться от соблазна и указать моим читателям на некоторые очевидные факты, подтверждающие обоснованность проведенного анализа. Дело в том, что параллельное воспроизводство взаимоисключающих смыслов, характерное для «коррупционного национализма» не может не приводить к некоторым логическим казусам. Носители этой системы взглядов поневоле проявляют склонность к парадоксам, которые они лично воспринимают как нормальный логический процесс. Не кажутся ли Вам с этой точки зрения примечательными рассуждения юриста Медведева о проведении «операции по принуждению к миру в Южной Осетии», а также недавние откровения одного из членов Общественной палаты о том, что избрание Барака Обамы доказывает, что Америка - расистская страна! Я уж не говорю о постоянно звучащих обвинениях Запада в «Двойных стандартах в области прав человека». Причем приведенные мною примеры парадоксального способа мышления отнюдь не случайные оговорки, а тиражируемые словесные штампы!


КОРРУПЦИОННЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ, ФАШИЗМ И АНТИФАШИСТСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

Оглавление

1.   Исторические корни явления русского фашизма.

2.   Первые митинги «Памяти» и возникновение антифашистской активности.

3.   Национальная политика Ленсовета XXI созыва.

4.   «Национальная» приватизация как причина кризисного пореформенного развития России.

5.   Феномен Жириновского и начало систематической фашистской пропаганды среди учителей и молодежи.

6.   Кризис 98 года – начало консервативного тренда.

7.   Приход к власти Путина и связанный с ним рост русского неоконсерватизма.

8.   Феномен уличного насилия как отклик на коррупционный национализм властных силовиков.

9.   Фа и Антифа – феномен реанимации право-левого противостояния 30-х годов (синдром советского антифашизма).

10. Проправительственные квазифашистские молодежные движения.

11. Сближение криминального и коррупционного национализма.

12. Государственные формы ксенофобии: антиамериканизм, грузино- и украино – оранжевофобия.

      Выводы

 

1. Исторические корни явления русского фашизма.

Русский национализм возник и оформился в последней четверти XIX века как реакция на кризис русской монархической идеи, как новое идеологическое обоснование необходимости сохранения имперской государственности. Миссия самодержавия транслировалась в мессианское призвание русского народа – богоносца, создателя и хранителя строго унитарного русского государства – прибежища и защитника покоренных народов, которые он призван просветить светом православия с тем, чтобы впоследствии спасти весь мир.

В начале XX века эти идеи столкнулись с противодействием широко распространявшихся в обществе идей классовой консолидации низов против верхов, противодействием, разрешившимся в ходе гражданской войны, продемонстрировавшей полную несостоятельность национализма «белых» перед консолидированным «красными» потенциалом ненависти пауперизованных низов российской империи, вдохновленных идеями построения на земле коммунистического рая, первым этапом которого должен был стать социализм.

Первоначально пытавшаяся адаптироваться к реальности в форме НЭПА властная коммунистическая элита с течением времени поставила во главу угла репрессивные методы консолидации общества. Новая советская социальность, содержанием которой была ликвидация классовых различий, была утверждена при помощи массовых репрессий, результатом которых стало уничтожение значительной части крестьянства и интеллигенции. Русский национализм, преследуемый и дискредитируемый, был полностью вытеснен в ГУЛАГ и в эмиграцию, где он прошел некоторые формальные этапы эволюции вплоть до создания Русской фашистской партии. При этом речь шла о политической конкуренции с «белыми» но отнюдь не о неприятии идеологических постулатов фашизма, с которым Советская власть конструктивно сотрудничала, как в политической так и в военной сфере, вплоть до 22 июня 1941 г., если не считать краткого периода антифашистской риторики и поддержки испанских республиканцев, завершившегося репрессированием всех бывших «интернационалистов» и «близоруких антифашистов». Некоторое «возрождение» русского национализма произошло в ходе второй мировой войны, причем, по обе стороны фронта. Немцы создали РОА на базе эмигрантской националистической НТС, а сталинские пропагандисты назвали войну «Отечественной» с целью психологической мобилизации населения. Уступка коммунистов националистам, разумеется, обернулась репрессиями по отношению к целым народам –татарам, чеченцам и другим. Послевоенный период характеризовался всплеском антисемитизма.

Хрущевская реабилитация частично коснулась и националистов, в частности, были признаны «необоснованными» репрессии по отношению к целым народам, однако, никаких реальных мер по восстановлению прав репрессированных по национальному признаку принято не было. Брежневская политика строилась в условиях деградации идей коммунизма и пролетарского интернационализма, антисемитизм в форме «антисионизма» стал частью государственной политики, националисты были частью диссидентского антиноменклатурного движения. Особенно нужно подчеркнуть что либеральный, правозащитный характер диссидентского движения был выражен крайне слабо, что проявилось, например, в том, что один из главных идеологов русского фашизма, академик Шафаревич одно время тесно сотрудничал с группой академика Сахарова.

2. Первые митинги «Памяти» и возникновение антифашистской активности.

Так же как в свое время кризис монархической идеи породил русский национализм, кризис коммунистических идеалов подтолкнул теряющую власть коммунистическую номенклатуру к реанимации идей национальной консолидации. В конце 80-х годов XX века региональные элиты взяли на вооружение лозунг права наций на самоопределение, поддержанный российскими демократами и правозащитниками. С точки зрения противостояния имперской номенклатуре союзного центра это была естественная политическая коалиция. Исповедующие имперскую государственность как высшую ценность силовики, главным образом из КГБ решили реанимировать русскую фашистскую идеологию образца первой четверти XX века в ее черносотенном варианте как альтернативу либерализму номенклатурных националистов и демократов. С этой целью было использовано в значительной степени стихийно возникшее общество Память, которое было инфильтровано русскими фашистами и антисемитами, быстро занявшими в нем руководящие посты. Летом и осенью 1988 года в разных городах Советского Союза с разрешения обкомов КПСС начались регулярные митинги активистов «Памяти».

В Ленинграде центром проведения этих акций стал «Румянцевский садик», куда довольно быстро стали приходить не только политические активисты, но и обыкновенные граждане. Реакция тех и других на происходящее была существенно различной.

Демократы сразу же позиционировали неонацистов как своих политических противников и начали пробовать различные методы антифашистской пропаганды. При этом они были связаны своей поддержкой лозунга «Права наций на самоопределение». Именно поэтому за основу антифашистской агитации была принята дискредитирующая членов «Памяти» связь с коммунистической номенклатурой из ленинградского Обкома КПСС. Именно этот прием был использован для того, чтобы победить националистов на выборах как в 1989, так и в 1990 гг.

Представители гуманитарной научной и творческой интеллигенции, ставшие свидетелями митингов в «Румянцевском садике» правильно квалифицировали неонацистов не как политический симулякр, а как социальное явление, которому необходимо противопоставить не просто контрпропаганду, но постоянную гражданскую активность. Первой формой такой активности стало требование запретить митинги «Памяти» в связи с тем, что их организаторы систематически нарушают принцип национального равноправия. Это требование было не только направлено в ленинградский Обком КПСС, но и озвучено через радио и телевидение. Была создана общественная организация «Единение», в рамках которой произошло обсуждение целого ряда принципиальных моментов возрождения культурной национальной жизни различных национальных диаспор Ленинграда. Кроме того, по инициативе сотрудников Музея антропологии и этнографии им. Миклухо-Маклая «Кунсткамеры», Эрмитажа, Русского музея была проведена научно-практическая конференция по национальным проблемам. Несмотря на противодействие обкома и провокации «Памяти» конференция прошла успешно, а митинги в Румянцевском садике пришлось запретить (под предлогом закрытия садика «на просушку»).

Необходимо отметить, что на этом этапе националисты крайне болезненно воспринимали обвинения в фашизме. Националист Романенко подал в суд на журналистку Катерли, которая указала, что в его книге содержаться практически расковыченные цитаты из фашистской классики, в частности, произведения Гитлера «Моя борьба». Катерли подала встречный иск и в результате продолжавшейся два года судебной тяжбы оба иска были отозваны.

Дальнейшая активность русских националистов развивалась в форме различных националистических общественных организаций «Россы», «Отечество», ОФТ… , возникавших в рамках общественного движения конца 80-х, начала 90-х годов, которое в идеологическом отношении было чрезвычайно неоднородным. Элементы националистической идеологии встречались как у лидеров «Демократического союза» (Крылов) так и среди верхушки Ленинградского Народного Фронта (Константинов).

В тексте программы ЛНФ есть пассажи, в которых это движение интерпретируется как «национально – освободительное» (автором этих кусков, воспринятых в процессе обсуждения весьма неоднозначно, был Константинов).

Активность националистов носила главным образом характер публичных акций и определялась их стремлением завоевать голоса избирателей. Успехи их были весьма скромными, за исключением ситуации, когда произошло объединение националистических интенций с антиноменклатурными в форме движения поддержки двух следователей – борцов с «мафией», Иванова и Гдляна («Мафия» была среднеазиатская). Митинги, собиравшиеся в поддержку этих народных героев, превосходили все демократические по численности и степени консолидации, но в силу политической неангажированности этих двух людей движение в поддержку Гдляна и Иванова не сыграло никакой существенной роли.

3. Национальная политика Ленсовета XXI созыва.

Один из лидеров антифашистской группы, сплотившейся в ходе противостояния митингам «Памяти» этнолог-африканист Николай Гиренко стал членом ЛНФ и депутатом Ленсовета XXI созыва, где вошел в комиссию по правам человека. Он способствовал процессам самоорганизации национальных общин и возрождению национальных культур в традиционно многонациональном Санкт-Петербурге. Были предприняты шаги по созданию в Санкт-Петербурге «Дома национальных культур». Развернулась деятельность по судебному преследованию за националистическую пропаганду, причем, накопленный опыт экспертной деятельности был обобщен в рамках первой международной конференции, проведенной по инициативе адвоката Юрия Марковича Шмидта. В городе стали активно возникать национальные общества, правозащитные организации – сама атмосфера стала иной. В рамках Санкт-Петербургского Союза ученых Николай Михайлович Гиренко создал и возглавил группу по правам национальных меньшинств.

В то же время нельзя не отметить, что ряд представителей культурной элиты, в том числе и весьма популярных, придерживались откровенно националистических взглядов, например, журналист и телеведущий Александр Невзоров. В Ленсовет были избраны депутаты – националисты, самым радикальным из которых был Юрий Беляев. Первый момент, когда раскол общества мог произойти, но не состоялся, была попытка государственного переворота в августе 1991г. Националисты, поддержавшие путчистов потерпели поражение вместе с ними. Тем не менее, их агитационная активность не прекращалась и после 1991 г.

В это же время началась активная националистическая пропаганда среди молодежи. Появилась националистически ориентированная печать и журналистика, причем противодействие этому явлению велось малыми силами и несистематически.

4. «Национальная» приватизация как причина кризисного пореформенного развития России.

Реформы конца 80-х, начала 90-х годов сыграли огромную роль не только в хозяйственной жизни страны. Переход к рыночной экономике требовал создания в стране института частной собственности, и, следовательно, частных собственников. Вопрос о том, как распределить право собственности на все созданное тремя поколениями советских людей между гражданами СССР был центральным вопросом. Решение этого вопроса предопределило на долгие годы тип консолидации постсоветского общества и его социальную структуру.

Приватизация определена в приватизационном законодательстве как продажа. В качестве консолидирующего момента было принято, что основная часть общественного достояния будет распределена между всеми гражданами России бесплатно, как компенсация за усилия по созданию этой собственности. Остальная часть должна быть продана с целью получения инвестиций. Поскольку у бывших советских людей денег не было, то предполагалось, что это будут иностранные инвестиции.

Однако властная российская элита не собиралась делиться правами собственности, ни с гражданами России, ни с иностранным капиталом. Это характеризует российскую элиту (и не только властную), как приверженцев групповой морали. Поэтому во главу угла процесса приватизации был поставлен принцип «коррупционного национализма». Процесс приватизации был проведен таким образом, чтобы предоставить максимальные преференции российской хозяйственной и политической элите. Во-первых, за годы горбачевской перестройки были законодательно созданы коррупционные механизмы первоначального накопления. Затем была отвергнута модель именных приватизационных счетов, в результате чего ваучер стал торгуемой ценной бумагой. Наиболее откровенным актом были так называемые залоговые аукционы, когда в условиях дефицита бюджетных средств, государство, вместо того, чтобы привлечь иностранные инвестиции, просто раздало огромные активы «своим» людям, под залог будущих прибылей! В результате приватизация не привела ни к притоку инвестиций в основные фонды, ни к модернизации промышленности, ни к росту производительности труда. А главное – новоявленная национальная буржуазия не стала легитимной и уважаемой в глазах общества! Коррупционная природа сверхбыстрого обогащения «национальной бизнес-элиты» позволяет назвать идеологию создания национальной буржуазии, положенную в основу российской приватизации «коррупционным национализмом».

Именно концепция коррупционного национализма заложила основы последующего кризисного развития пореформенной России.

5. Феномен Жириновского и начало систематической фашистской пропаганды среди учителей и молодежи.

1993 год является переломным с точки зрения общественного восприятия идей национализма и демократии. С одной стороны была ликвидирована Советская власть и принята либеральная конституция, утвердившая в России верховенство прав человека и президентскую республику. Но при этом радикальные националисты фашистского толка впервые с оружием в руках попытались захватить власть, практически не встретив сопротивления со стороны народа, что не осталось незамеченным. В результате общество раскололось по нескольким направлениям. Отколовшееся от Гайдара и Чубайса «Яблоко» начало процесс постепенной политической изоляции российских либералов, а недовольные результатами приватизации силовики обеспечили победу на выборах в Государственную Думу Либеральных демократов Жириновского.

К этому моменту Владимир Вольфович был уже ветераном российской политической сцены. ЛДПР была учреждена одной из первых еще в 1989г. и ее создатель и единоличный лидер сразу же поразил националистической имперской риторикой, прямо противоречащей либерально-демократическому названию и уставу. Его попытки соревноваться на выборах с Ельциным не привели к сколько-нибудь впечатляющему результату, но в 1993 году он получил совершенно исключительную финансовую поддержку и провел в Думу большую фракцию.

Основу политической риторики Жириновского составляет гротескно мифологизированный и насыщенный советскими имперскими аллюзиями вариант российской националистической риторики времен славянофилов. Будучи ксенофобской по существу, его лексика тщательно стерилизована по отношению к прямым расистским высказываниям. Техника намеков и иносказаний, позволяющих возбудить неприязнь к «другому» любой степени интенсивности делает его практически неуязвимым по отношению к прямому судебному преследованию за возбуждение межнациональной розни. По существу феномен Жириновского следует рассматривать как пример «коррупционного национализма» в политической сфере.

Ответом власти на победу Жириновского, точнее, на выявленный этим фактом рост консервативного запроса, запроса на порядок со стороны общества стала первая чеченская война. Однако надежды на консолидацию общества вокруг президента – реформатора в роли сильного государственника – централизатора не оправдались. Голодная, плохо вооруженная и обученная, деморализованная армия, состоящая из вчерашних призывников, возглавляемая коррумпированным офицерством быстро провалила кампанию, а разобщенная в процессе борьбы за собственность бизнес – элита начала плохо скоординированную кампанию по дискредитации Ельцина, с тем, чтобы подыскать ему более молодого и управляемого преемника. Жертвы неудачной войны и воздействие инспирированной олигархами антипрезидентской компании в средствах массовой информации усилили фрустрированность общества, в котором сформировался отчетливый запрос на порядок и стабильность.

Электоральные достижения Жириновского особенно примечательны на фоне полного провала в избирательных кампаниях русских неофашистов, активно использующих неонацистскую символику гитлеровского образца и пропагандирующих широкий спектр фашистских идеологий от неоязычества до православного фундаментализма. Надо сказать, что пропаганда этих идей, сдерживаемая центральными властями, переместилась в провинцию, где главным объектом обработки стали педагогические кадры, которые, по мысли фашистских пропагандистов должны были стать проводниками националистических идей в молодежной среде.

Прием коррупционного политического национализма был впервые испробован в отрыве от Жириновского на президентских выборах 1996 г. Тогда при помощи очень похожих технологий часть электората Жириновского была освоена генералом Лебедем, который впоследствии «передал» свои голоса Борису Николаевичу Ельцину в обмен на пост государственного секретаря.

6. Кризис 98 года – начало консервативного тренда.

Начало наблюдаемого в настоящее время консервативного тренда связано с одним из проявлений экономического коррупционного национализма, завершившимся грандиозной национальной катастрофой в августе 1998года. Ограничение иностранных инвестиций привело к очередному финансовому кризису, выход из которого правительство придумало в форме построения гигантской пирамиды ГКО. Эта пирамида на короткое время замедлила наступление кризиса, но затем, естественно рухнула, похоронив под своими обломками весь только что народившийся российский средний класс. Реакция на эту катастрофу не заставила себя долго ждать. Ответом на ярко выраженный консервативный запрос общества стало назначение бывшего контрразведчика Примакова на пост премьер – министра. С этого момента сотрудники силовых ведомств только сменяли друг друга в премьерском кресле, предопределив специфику всего последующего политического процесса.

Это процесс состоял в длительном обсуждении условий перехода власти к силовикам. Как и подобает истинным джентльменам, олигархи были озабочены только личной безопасностью и безопасностью своих активов. Никто из них не представлял себе контуров того консервативного реставрационного проекта который начал осуществляться с приходом к власти новой когорты.

7. Приход к власти Путина и связанный с ним рост русского неоконсерватизма. 

Реставрационный манифест Путина был заявлен сразу же после выборов возрождением музыки сталинского гимна. Тогда же был продемонстрирован путь реализации неоконсервативного проекта – манипулирование общественным сознанием путем полной монополизации средств массовой информации и запрет на поддержку независимой от Путина политической деятельности всем частным собственникам, особенно крупным. Дальнейшие действия - ликвидация выборной системы, уничтожение разделения властей и разгром политической оппозиции, были только вопросом времени.

Особое значение имеет предложенное силовиками «решение национального вопроса» путем уничтожения национально-территориального деления страны, создания вместо него системы федеральных округов и государственная поддержка нескольких традиционных конфессий, среди которых главенствующая роль предназначается православной, исламской (с модифицированной в направлении большей централизации Уммой) и иудейской. Такой подход консервировал унитарное централизованное государство авторитарного типа в роли единственного института, обеспечивающего интеграцию страны. Усилиями Путина именно государственная власть становиться главным фактором, обеспечивающим солидарность бюрократии, которая становится, таким образом, единственным консолидированным сообществом, управляющим основной частью собственности при перманентно слабом и разобщенном гражданском обществе, лишенном собственности и механизмов воздействия на власть. При этом властная элита объявляет себя «национальной» в широком смысле этого слова, как элита, обеспечивающая защиту общества от внешней американской угрозы. Истинный смысл этого круто замешанного на ксенофобии проекта «коррупционного национализма» состоит в очередном превращении граждан России в безгласных наемных работников у властвующей элиты, как это уже было при крепостном праве и при большевиках.

Бурный рост цен на нефть обеспечил совершенно идиллическую обстановку в обществе, у которого постепенно отнимали одну свободу за другой. Нельзя не признать, что некоторое время Путин пытался симулировать экономические преобразования либерального толка. По-видимому, какое-то время проект «либеральный Путин», на реализацию которого всерьез рассчитывали некоторые из олигархов первой волны, представлялся одной из возможностей. Однако в стране десятилетия страдавшей от ограничений в потреблении потребности были традиционно настолько ограничены, что гедонизм верхов вполне компенсировался минимальными подачками населению. Отказавшись от реализации долгосрочных и рискованных реформаторских проектов, Путин сосредоточился на усилении личной власти и обеспечении стабильности «властной вертикали». Сонм услужливых интеллектуалов занялся привычным для российских царедворцев делом: теоретическим обоснованием необходимости «особого пути» и надуванием пузыря националистических амбиций. Постепенно дискурс средств массовой информации стал жестко консервативным, причем степень радикальности консервативного контекста определялась последними высказываниями властителя, изрекавшего шедевры типа «мочить в сортире!».

При этом степень преданности «коррупционного националиста» Путина классическому набору «национальных интересов», например, территориальной целостности страны, вызывает по меньшей мере вопросы. Пролив реки крови Путин с легкостью отдал основную часть Северного Кавказа в «политическую концессию» религиозному лидеру чеченцев Кадырову, не спросив при этом мнения ни граждан Чечни, ни, собственно говоря, граждан России. Последние территориальные подарки КНР на Дальнем Востоке были сделаны опять же без малейшего учета жизненно важных интересов местного населения, в нарушение всех, предусмотренных законом процедур. Создается впечатление, что Путин психологически воспринимает Россию и ее народ как свою собственность, следуя при этом российской монархической традиции!

Стилистически Путин во многом воспроизводит коррупционный национализм Жириновского: та же эклектичная смесь либеральных и имперских замашек, но при этом все высказывания Путина воспринимаются в русле властного дискурса как приказы к исполнению, в то время как импровизации Жириновского давно уже воспринимались как экстравагантная клоунада. Брошенный Чубайсом лозунг «Россия – либеральная империя!» показывает, что сам по себе феномен Жириновского и Путина никоим образом не был случайностью, а готовился всем ходом предшествовавших экономических и политических реформ.

8. Феномен уличного насилия как отклик на коррупционный национализм властных силовиков.

Уличные фашисты члены РНЕ, Партии Свободы, монархисты и антисемиты довольно быстро заметили, во первых, что Путин практически воплощает их лозунги, за исключением самых радикальных и, во вторых, что он вовсе не намерен призывать их во власть, даже предоставляя им место в парламенте. Как и подобает истинному авторитарному лидеру, условием инкорпорирования во властные структуры он поставил полное подчинение своей воле. Несмотря на то, что такая позиция вполне соответствует фашистской идеологии она противоречила амбициозным ожиданиям целого ряда уличных фашистских лидеров, не готовых рассматривать Путина как состоявшегося вождя национальной правой. Поэтому они выбрали традиционный для фашистов путь прихода к власти через террор.

Объектом террористических атак становятся иностранцы, ибо убийство иностранца лучше всего способствует презентации целей, которые ставят перед собой фашисты (самоутверждение через «очищение» социального пространства от «других»). За время нахождении Путина у власти количество нападений на иностранных граждан в России выросло от практически незаметных статистически цифр до сотен жертв каждый год.

Таблица 1. Статистика расистских и неонацистских нападений за 2004 — февраль 2008 г. ( http://xeno.sova-center.ru/29481C8/ACE046A#_ftn18 ) (с разбивкой по городам).
  2004 2005 2006 2007 2008
  1  - Убитых

2  - Избитых и раненых

3  - Всего пострадавших

1  - Убитых

2  - Избитых и раненых

3  - Всего пострадавших

1  - Убитых

2  - Избитых и раненых

3  - Всего пострадавших

1  - Убитых

2  - Избитых и раненых

3  - Всего пострадавших

1  - Убитых

2  - Избитых и раненых

3  - Всего пострадавших

 

 

 

  1 2 3 1 2 3 1 2 3 1 2 3 1 2 3
Москва 18 62 80 16 179 195 38 219 257 43 214 257 18 40 58
Петербург 9 32 41 4 45 49 6 53 59 10 11 121 3 1 4
.......... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...

ВСЕГО:

50 218 268 47 418 465 62 502 564 73 580 653 28 80 108

Несмотря на то, что многие молодые расисты попадают на скамью подсудимых, приговоры часто бывают излишне мягкими, кроме того, общественная реакция по отношению к молодым убийцам скорее сочувственная. Интересно, что прокуратура поддерживает ксенофобские настроения в обществе, публикуя статистические данные о преступлениях, совершаемых в России иностранцами в абсолютных цифрах, а не в относительных. Высшие государственные чиновники в разных ситуациях озвучивают тезис о виновности иностранцев, приезжающих в Россию с целью распространения наркотиков или совершения других преступлений. В поддержании высокого уровня ксенофобии большую роль играет советская традиция, рассматривавшая каждого иностранца как враждебный элемент.

Уличное насилие дополняется дискриминацией при приеме на работу иностранных рабочих, а также негласным террором со стороны правоохранительных органов по отношению к «лицам кавказской национальности». Встречаются случаи дискриминации, проявляющиеся в отказе обслуживать в кафе лиц определенной национальности.

Особенно ярко коррупционный национализм путинской администрации проявился в учреждении так называемого «Дня народного единства» 4-го ноября. Этот мифический праздник в честь изгнания из Москвы польских захватчиков сразу же стал «Днем русского фашиста». В этот день в крупных городах России проводятся «Русские марши» под откровенно националистическими лозунгами. Многочисленные протесты общественности, сопровождавшиеся прямыми столкновениями фашистов и антифашистов, привели к тому, что власти стали запрещать эти мероприятия или ограничивать их масштабы. Но сам факт учреждения «праздника на заданную тему» показывает истинное отношение путинской администрации к радикальному национализму. Для кремлевских властителей и их политтехнологов русские фашисты - социально близкие, как когда-то уголовники для надзирателей Гулага.

К моменту начала волны уличного насилия, группа по правам национальных меньшинств накопила большой опыт экспертной деятельности по делам о нарушении национального равноправия, так называемых «Hate crime». Это опыт был успешно обобщен в трех брошюрах написанных Николаем Михайловичем Гиренко совместно с сотрудниками Юридического института генеральной Прокуратуры, что сразу же придало тексту этих брошюр статус служебных инструкций для сотрудников правоохранительных органов. В результате раскрываемость «Hate crime» и их судебная перспектива начали улучшаться. Резко возрос и авторитет Гиренко как эксперта по вопросам фашизма. Но 19 июня 2004г. скинхеды из группы Боровикова застрелили его на пороге собственного дома.

Эти трагические события заставили петербургских антифашистов перейти от чисто исследовательской, просветительской и экспертной деятельности к противодействию фашистам в публичной сфере. Начали проводиться ежегодные «Марши против ненависти» памяти Николая Гиренко. Поскольку дата проведения ассоциирована с днем рождения Гиренко - 31 октября, то с течением времени эта акция стала естественной антитезой неофашистскому «Русскому маршу».

9. Фа и Антифа – феномен реанимации право-левого противостояния 30-х годов (синдром советского антифашизма). 

К моменту начала нового столетия российская молодежь сформировала ряд молодежных субкультур, главным образом на основе западных образцов, с несколько адаптированной идеологией. В силу объективных причин правая и левая молодежь разошлась по разным субкультурам, которые позволили им различать по внешним признакам, в том числе и политические ориентации.

Поскольку скинхеды – фашисты (бонхеды) активно применяли насилие, то и их оппоненты довольно быстро создали сообщество антифашистов, объединившееся в Антифашистсую Ассоциацию, Антифа – довольно аморфную структуру, объединявшуюся только для проведения эпизодических антифашистских акций, включающих и драки с фашистами. Фашисты выбрали тактику преследования одиночных антифашистов и нападений с целью убийства. К сожалению эта ситуация полностью воспроизводит право-левое противостояние фашистов и коммунистов, которое имело место в Германии в 30-е годы XX столетия. Власти не видят различия между Фа и Антифа, считая и тех и других хулиганами, что способствует созданию образа власти, стоящей над схваткой, а не провоцирующей ее. По-существу, на улицах российских городов идет скрытая гражданская война, являющаяся своеобразным «эхом» кровавых конфликтов меду «белыми» и «красными» а также «советскими антифашистами» и «немецкими фашистами». Объективно действия Антифа в силу своей «зеркальности» создают своеобразную статусную подпорку для неофашистов.

Правоохранительные органы не только отказываются видеть в Антифа страдающую от фашистского насилия молодежь. Зафиксированы случаи, когда милиционеры-фашисты непосредственно провоцировали стычки между фа и антифа с тем, чтобы обвинить антифашистов в экстремизме.

10. Проправительственные квазифашистские молодежные движения.

В этой обстановке особую роль приобретают проправительственные молодежные движения, созданные по инициативе администрации президента и щедро финансируемые из бюджета. Основной элемент идеологической работы в этой молодежной среде сводится к воспитанию пиетета лично к Путину, объяснение, что между службой вождю и личным успехом есть прямая связь, и требование полного конформизма. Последнее выражается в самых разных формах, воспитывающих главным образом готовность по приказу вождя, или уполномоченного им начальника прийти куда надо и сделать то, что прикажут.

За время своего существования «Наши», «Местные», «Молодая гвардия Единой России» успели провести несколько собраний активистов на озере Селигер, устроить публичное сожжение книг Сорокина в Москве, расстрелять из пейнтбольных ружей портреты ненавистных Путину либералов (а заодно и Ксении Собчак!) во Владивостоке, провести ряд акций по терроризированию иностранных посольств, вследствие чего многие из этих молодых еще людей навсегда лишились права въезда в Европу. Последнее время эти молодежные движения объединили усилия с неонацистами и православными фундаменталистами для патрулирования улиц и очищения их от иностранцев и «гастарбайтеров».

Нет сомнения, что эти молодежные движения готовятся для какой-то важной миссии, которая еще не наступила. В конце 2007 г. накануне выборов президентом Медведева и новой государственной Думы Путин лично собрал эту молодежь на стадионе и вдохновил на борьбу с теми, кто несет ответственность за то что сделали со страной с 90-е годы. В результате приехавшие со всей страны молодые люди несколько дней ловили по всей Москве демократов и били их. Результаты этой Варфоломеевской ночи в прессе описаны весьма скупо.

11. Сближение криминального и коррупционного национализма.

Совершенно очевидно, что сближение криминального национализма неофашистских уличных убийц – скинхедов и респектабельного коррупционного национализма Путинского истеблишмента – вопрос времени и тактики. Объединение антимигрантских инициатив ДПНИ и пропутинской молодежи представляет собой «действующую модель» такого сближения однако целевая установка, образ врага, которого нужно будет уничтожить общими усилиями – это, конечно же, не гастарбайтеры. Они нужны только для разминки.

Главный результат политического тренда последних лет состоит в изменении образа народа и образа власти. В 90-е годы, особенно вначале, на улицы выходили организованные демократами колонны людей, стремящихся к свободе, и требующих от избранной ими власти, чтобы она, власть эту свободу защитила. Последние несколько лет по улицам наших городов дефилируют толпы фашистов, скандирующих «Россия для русских!», или толпы поклонников Путина с соответствующими транспарантами. Если проходит марш несогласных, то они выходят не для того, чтобы обратиться к властям, а для противостояния с ними, которое сплошь и рядом оборачивается кровью.

Власть вообще выше всего этого. Она предоставляет контакты с народом хорошо откормленным и на все готовым Омоновцам. Российский народ из субъекта исторического процесса опять перешел в статус молчащей массовки, время от времени взрывающейся бунтом. Бунтом, с точки зрения российских интеллектуалов бессмысленным и беспощадным.

Этот бунт должен быть против кого-то направлен. И, судя по всему, адресат народного гнева уже назван и готовится к закланию. И это будет не Путин.

12. Государственные формы ксенофобии: антиамериканизм, грузино- и украино–оранжевофобия.

Собственно говоря, за время путинского правления адресат этой ненависти назывался уже несколько раз. Правда, это были разные адресаты.

Исторически первыми врагами России были названы «Оранжевые», сбросившие на Украине Кучму и в Грузии Шеварднадзе. Владимир Владимирович вполне резонно увидел в них плохой пример для подражания, который может вдохновить когда-нибудь россиян. Именно поэтому он решил наказать либералов и правозащитников, поддерживавших украинских и грузинских революционеров. Именно с этим связана компания по дискредитации Украины и Грузии, не только захватившая средства массовой информации, но и обернувшаяся конкретным экономическим и политическим противостоянием с человеческими жертвами.

Перекрытие газового вентиля целой стране накануне рождественских холодов, свидетельствует не только об определенном типе мышления, нечувствительном к масштабам человеческих страданий, который демонстрировали такие «титаны духа» как Сталин и Гитлер. Этой нечувствительностью к человеческим страданиям они заразили не только свое окружение, но целые народы, которым было внушено, что страдания миллионов людей ничто перед достижением великой цели. Во имя какой же великой цели Владимир Владимирович собирался погрузить во мрак и холод десятки миллионов людей? Во имя того, чтобы Россия стала энергетической сверхдержавой.

Чувствуете величие духа? Вы готовы положить на алтарь отечества свою жизнь по первому требованию этого великого человека? Не готовы? Значит Вы не патриот и Вам не место среди русских людей.

Ну а Грузино - Южно-осетинский конфликт и бешеная волна антиамериканизма, в какой то момент даже затмившая шовинистическую антигрузинскую пропаганду. А наш блестящий ход с посылкой военных кораблей в Венесуэлу! А потом на Кубу! А реакция на избрание афроамериканца президентом США? Создается впечатление, что цель Путина не столько возбуждение ксенофобии, сколько превращение ее в хорошо управляемый процесс. В оружие достижения личного мирового господства. Пусть даже не сейчас, а когда–нибудь.

Выводы

1. Россия находится в стадии формирования неоконсервативного националистического проекта, уходящего корнями в эпоху распада монархического строя и содержащего много элементов сталинизма.

2. Целью проекта является превращение страны в одного из участников, и даже, может быть, лидера глобального антимодернизационного проекта, вместе с такими очевидными союзниками как Венесуэла, Иран и Китай.

3. Ближайшей задачей внутренней политики России является достижение высокой степени консолидации общества на базе консервативных русско-советских ценностей. Результатом этой консолидации станет беспрецедентное сосредоточение власти и собственности в руках бюрократии силовиков и лично Путина, при полностью разобщенном, лишенном влияния и собственности гражданском обществе. Инструментом консолидации является рост ксенофобии в форме оголтелого антиамериканизма и тщательно культивируемой ненависти к демократам и правозащитникам.

4. Наблюдающиеся негативные явления, такие как рост агрессивного криминального национализма, сопровождающийся уличным насилием, убийствами людей, дискриминацией и ксенофобией, являются всего лишь признаками развития консервативного проекта и не могут быть ликвидированы без изменения модели будущего.

5. Российское антифашистское движение может развиваться только как часть общероссийского демократического движения, которое предложит обществу реальную альтернативу консервативному проекту.


 

Стенограмма

Ведущий В.В.Кавторин: Господа, начинаем очередное заседание нашей сетевой конфедерации «Мегарегион». Сегодня Александр Яковлевич Винников представит нам доклад, который называется «Коррупционный национализм, фашизм и антифашистское движение». Тема глобальная, поэтому разговор предстоит нам достаточно обстоятельный. И поэтому прошу всех строго придерживаться регламента.

Александр Яковлевич, сколько вам нужно времени на доклад?

А.Я.Винников: Уважаемые коллеги, вообще речь идет о примерно 25 – 30 страницах текста. Наверно самая худшая услуга, которую я могу оказать присутствующим, это если я зачитаю.

В.В.Кавторин: Можно, мы потом прочтем, кто не прочел еще?!

А.Я.Винников: Да, я буду все-таки исходить из того, что он висел три недели в Интернете и был каждому участнику разослан лично в письменном виде. Поэтому я буду исходить из того, что все вы эти тексты читали. А если кто не прочитал, то прочитает или поймет из выступлений других людей, о чем там идет речь.

В.В.Кавторин: Ну, и в итоге, сколько же вам надо времени?

А.Я.Винников: Минут в 15 – 20 я уложусь!

Я сразу же скажу, что основная моя задача является провокационной. Я хочу вас спровоцировать. И буду очень рад, если мне это удастся. Потому что в действительности я попытался в этих текстах рассмотреть в некотором порядке все то, что вам хорошо известно в надежде на то, что сам по себе феномен упорядочения уже вносит какое-то новое содержание. Мои надежды не очень сильно оправдались, я не много понял из того, что написал, но некоторые вещи я все-таки, как мне кажется, могу сформулировать. И я сейчас, пожалуй, постараюсь это сделать.

Прежде всего, я хочу попытаться взглянуть на картину российского социального мира, которая перед нами сейчас является, немножко не то чтобы с другой точки зрения, а постараюсь представить ее в других образах. Я сам давно уже пытаюсь это делать, читая всякие умные книжки. Удается это очень трудно, потому что эти образы, к сожалению, не тривиальны. Но я считаю своим долгом попытаться в общении с людьми степень своего непонимания сообщить другим и, тем самым немножко ее уменьшить.

С точки зрения этих образов весь социальный мир представляет собой медиум коммуникации, пространство коммуникации между людьми. И эти коммуникации сводятся к тому, что мы общаемся, делаем сообщения по поводу определенных смыслов. А смыслы эти связаны с некоторыми различениями, в которых мы представляем себе окружающий мир. Пожалуй, самое главное в том, что мир представляется не в форме феноменов, как этого требует феноменология, а в форме различений. Вообще первым это предложил отнюдь не тот человек, с которым связана соответствующая картина социальной реальности, Никлас Луман, а это было сделано гораздо раньше, еще в 19-том веке одним из основателей прагматизма Пайпсом, по- моему. Но дело не в истории, а в том, что если посмотреть с такой точки зрения на реальность, то выясняется целый ряд интересных вещей. Некоторые различения существуют-существуют, а потом что-то вдруг в них меняется. Как дымка исчезает и вместо нее возникает на этом месте что-то другое.

Дед мой, а он родился крепостным, но к моменту начала революции уже стал врачом, когда я его спрашивал, дедушка, а что ты там делал в 1917 году, отвечал мне очень интересно. Он говорил, ну, как же, с красным флагом ходил. А за что боролись? Знаешь внучек, мы были за хорошего царя! Я очень ярко представил себе моего деда в 1917г., как он с красным флагом в руках ходил на демонстрацию, будучи уверенным, что он требует хорошего царя, почему и решил начать с этого эпизода. Подумайте, господа я, гражданин демократической России XXI века в детстве еще общался с человеком, который представлял себе идеальное социальное мироустройство в виде хорошего царя. Быть подданным хорошего царя - это счастье, это порядок, это замечательно! И ведь дед мой родился в 70-тые – 80-тые годы 19-го века. Ни много, ни мало! Потом вот эта идея хорошего царя почему-то не состоялась. Ну, царь был плохой! То один - плохой, то второй - плохой! В общем, как-то с этими царями не везло. И тогда, насколько я понимаю, целый ряд других тоже очень хороших людей и прекрасных писателей, которых я сам люблю читать, Аксаков и так далее, начали вот эту вот идею «хорошего царя» трансформировать. А что такое идея хорошего царя – это различение. Есть царь и есть все остальные! И вот это различение понемножку утратило свое качество, с царями все не везло, и что-то нужно было на это место поставить. И получился, усилиями многих интеллектуалов, народ-богоносец. Русский народ, который объединил множество других народов и просветил их и просвещает светом православия. Поэтому вот такая исключительная роль у этого народа-богоносца – противостоять растленному католическому Западу. Но почему-то у этого народа-богоносца одна часть тихо и подспудно ненавидела другую. И два различения были, ну, еще оставалось различение царь и мы, его подданные, мы его собственность. Потом уже было различение - мы все вместе народ-богоносец против Запада. Но вот это вот различение стало ломаться и замещаться другим различением. Народ и, как бы это сказать, дворянство, баре и так далее. И это различение очень хорошо было усилено, освоено западной, очень модернистской, по тем временам, философией марксизма. И в результате в 1917 году и далее, на протяжении некоторого количества лет чувство ненависти низов к верхам, которое нашло свой выход вот в этом марксистском, классовом различении, полностью разрушило образ народа-богоносца, как чего-то такого целостного, соборного и единого. А там дальше пошли очень страшные вещи, потому что восставшие низы стали это различение доводить до настоящего состояния, чтобы весь мир был устроен в соответствии с ним. И в результате потребовалось очистить социальное пространство от всех, кто был с точки зрения этого различения по ту сторону добра, от буржуев, от белых, от кулаков, от троцкистов и так далее. Это очищение в наиболее жестокой форме совершилось в 1937 году.

В 1937 году, насколько я понимаю, вот в этом вот социуме возникло такое состояние, которое можно было считать фактически замкнутым. Когда все коммуникации были в основном по поводу вот этого вот различения. Восторжествовал лозунг «пролетарии всех стран соединяйтесь», пролетариат против буржуазии. Мир представлялся именно в такой оппозиции. Возникло явление, которое Умберто Матурано называет аутопоэзис. Такой вот аутопоэзис коммунизма, когда все остальные различения, все остальные коммуникации, которые были основаны на других различениях, в частности, на различении - народ как единое целое и все остальное, то есть Запад, стали неактуальны. Это различение стало занимать чисто маргинальную сферу. Но никуда не делось. Существовало все равно. Где-то во время Великой Отечественной войны оно было слегка реанимировано по обе стороны фронта, причем. Сталин назвал войну Отечественной, что было безусловно элементом возрождения этого русского консервативного националистического проекта, ну и Гитлер тоже призвал в свои ряды НТС-овцев, армию Власова, я имею в виду Русская освободительная армия. После войны, естественно, начались последствия того, что это различение актуально вторглось в жизнь, то бишь антисемитизм, репрессии в отношении целых народов и так далее. А потом вот в этом, как будто квазичистом социуме стало опять возрождаться различение верхов и низов. И возникло явление соответствующего социального противостояния - антиноменклатурное движение в обществе стало возникать. Это разделение номенклатуры и всех - остальных, связанное с противостоянием, хоть и обидное было название, с другой стороны, это официальный термин, помогало ей, номенклатуре, сплачиваться. С другой стороны, народ эту номенклатуру тихо ненавидел. И диссидентское движение это различение подхватило, ощутило и стало всячески использовать и расширять. И в конце концов вот это вот нарастающее различение, проявляющееся, как я себе представляю, все ярче и ярче, в конце 80-х начале 90-х годов сработало. Тот мир, который был по существу выстроен при помощи насилия, перестал воспроизводиться. И антиноменклатурное движение привело к тому, что здесь в бывшей российской, а потом советской империи, пошли совсем другие процессы. Антиноменклатурное движение было очень пестрым. Оно включало в себя очень широкий спектр всяких разных коммуникативных пространств. И в том числе оно включало в себя влияния, которые были почерпнуты на Западе. В том числе и те новые веяния, которые начались после 1948 года, после принятия Декларации прав человека. И эти новые веяния привели к тому, что в обществе определенная часть заразилась совершенно новым видением социальной реальности. Тогда это была вещь абсолютно чуждая людям. В чем заключалось это видение?! Хорошо и безопасно можно чувствовать себя не только тогда, когда ты член какой-то общности с сильным вождем, помните, как у Маяковского: «Единица – прах! Единица – ноль! Плохо одному! Один не воин! Каждый сильный ему господин! Даже слабые, если двое!» У него целая поэма про это написана, «Хорошо»! Называется как замечательно!

Так вот, стало возникать у отдельных людей представление о том, что возможно выстраивание вот этой защищенности, чувства безопасности на каких-то новых началах, на началах взаимного доверия. Совершенно фантастическая конечно идея. Но в тот момент, когда все развалилось по целому ряду объективных причин, эта идея была по существу насильственным образом внедрена в качестве некоторой формы, примерно так же, как Буш внедрил демократию после Саддама Хусейна в Ираке. Но там конечно все это круче было и за гораздо более короткий промежуток времени. Но, тем не менее, то, что произошло в конце 80-х – начале 90-х годов в России это было очень похоже. И в результате получилось, что появилась в стране какая-то структура, какие-то новые представления, которые апеллируют к личности, личности, наделенной правами от рождения. Эта совокупность прав забита в Конституцию, в Основной закон. И все вот должны вот так вот жить. Но проблема в том, что подавляющее число людей не просто не имело опыта так жить, а даже вот не представляло себе как это можно…, видело мир иначе, чем это необходимо для того, чтобы жить в рамках этой насажденной сверху системы отношений. Ну, и разумеется, началось выстраивание новой социальной реальности, в которой два этих видения мира существуют параллельно. Не то чтобы есть отдельно люди, которые…, можно назвать их либералами, а есть отдельные люди, которых можно назвать традиционалистами – ничего подобного. А просто каждый человек живет как бы обуреваемый одновременно двумя ветрами. Я даже не знаю, насколько адекватен этот мой образ. Но он одновременно находится в двух мирах. И ни одна проблема не может быть решена без того, чтобы ты не апеллировал то к одному образу мира, то к другому. В определенный момент ты должен вспоминать, что ты человек с чувством собственного достоинства и законопослушный, тебя защищает закон, в другой момент, когда ты разговариваешь с гаишником, ты понимаешь, что нужно просто вынуть из кармана сотню и сунуть ему, чтобы отстал. И это каждый человек так живет. Никто не является исключением.

Более того, выяснилось, что эта ситуация создает массу как проблем, так и возможностей. И эти возможности очень сложным образом взаимодействуют при решении разных задач. Ну вот какая основная задача перед обществом в целом сейчас нерешенная?! Вообще говоря, система, которая образовалась, не может самовоспроизвестись, потому что в ней как бы одновременно присутствуют два противоположных самоописания. С одной стороны фигурирует самоописание некоторой общности сплоченной на основе механической солидарности и не представляющей себе даже мысли о том, что существуют какие-то универсальные ценности. Вот я смотрю на Владимира Владимировича, его при слове «ценности» трясет. Я вспоминаю невольно Геббельса, который кричал, что когда он слышит слово культура, он хватается за пистолет. Он наверняка это искренно чувствовал. Это было искреннее его переживание, ничего не поделаешь. Это же все вранье, так же не бывает! Вот чувствует так! А с другой стороны – люди, которые чувствуют как раз наоборот. Прямо противоположные ощущения. В этой системе одновременно воспроизводятся как бы два разных порядка. И единственный выход обрести долгожданную устойчивость так, чтобы мы могли видеть себя, не ощущая состояния шизофрении, это чтобы одна система вытеснила другую. И с этой точки зрения конечно вот у этой внесенной снаружи индивидуалистической заразы шансов не было бы никаких вообще. Но есть целый ряд обстоятельств которые ситуацию делают не то чтобы неопределенной, а заставляют посмотреть на нее иначе. Проблема в том, что вот эта система наша российская никогда не была изолированной, а последние сто лет это ее изоляция нарушалась фундаментально, а последние десятилетия…, я даже с трудом представляю себе как это можно сделать, потому что даже дисциплинированные китайцы и то…, они даже Интернет попытались обуздать, но все равно дела-то идут плохо, потому что там вот этому Ху Цзяо Сахаровскую премию дали. Притом не только дали Сахаровскую премию, там еще оказывается уже начинает бунтовать народ по местам, требуя, чтобы к ним относились как к людям. То есть, система там тоже плохо воспроизводится, хотя Ден Сяопин был очень мудрый человек и все предусмотрел вроде бы. И там 1000-летнее конфуцианство тоже не помогает. К сожалению, процесс распада этого традиционного общества носит глобальный характер.

Ведущий В.В.Кавторин: Александр Яковлевич, вы 20 минут говорите. Сколько еще нужно?

А.Я.Винников: Две – три минуты и я кончаю!

Вот, собственно говоря, практически и все, что я хотел сказать. Примеров того, что мы живем именно в таком вот как бы внутренне расщепленном и взаимопроникающем мире просто масса. Как в нашей обыденной жизни, так и в поведении наших властей, так и в поведении наших либералов. В общем, все, на самом деле, этим так называемым двоемыслием поражены. Причем это даже не болезнь, а это естественное состояние, из которого так просто выйти не удастся. Это очень сложно. Конечно, можно поставить отдельный вопрос – а как сделать так, чтобы вместо этого традиционалистского самовоспроизводящегося аутопоэзиса возникло в конце концов на этом пространстве нечто другое.

Я не ставил перед собой задачу сказать о том, какие конкретно нужно действия предпринимать. Но, во всяком случае, очевидно, что надо заботиться о том, чтобы какая-то общность людей воспроизводящих вот этот либеральный дискурс, все время существовала, чтобы она занимала какое-то пространство, чтобы она не была в изоляции ни от внешнего мира, ни от внутреннего. Чтобы она описывала не сама себя, а пыталась вырабатывать какие-то системы самоописания, претендующие на универсальность в рамках нашего российского социума. Потому, что сейчас наши оппоненты даром времени не теряют. Они на глазах выстраивают систему, которая нам кажется очень смешной с виду, но она, тем не менее, хорошо подхватывает распадающиеся элементы этого традиционалистского социума, друг к дружке присоединяет и делает так, что воспроизводится, не воспроизводится, но все-таки какое-то время существует. Понимаете, да?! Нам тоже нужно мышей ловить. Но это все отдельная тема для разговора. Самое главное, что я хотел выставить на обсуждение, это вот такую странную, неприятную картину мира, в котором мы живем, которая наверно очень обидна для каждого человека, для меня в частности тоже. Потому что когда я себя ловлю на том, что испытываю совершенно противоположные чувства то это неприятно. Тем не менее - это с моей точки зрения реальность, которую мы должны как минимум осознать. Ибо наверно все-таки осознание это уже изменение. Пожалуй, на этом я кончу и буду отвечать на вопросы.

Вопросы к докладчику

В.В.Кавторин: Вопросы по определению должны быть коротки. Я думаю, что Александр Яковлевич со мной согласится: вопросы могут быть не только по тому, что он здесь озвучил, но и по докладу и тезисам, то есть исходить из всего комплекса материалов.

А.Я.Винников: Конечно, конечно!

В.В.Кавторин: … (знаком предлагает А.Ю.Патиеву задать вопрос – ред.)

Вопрос А.Ю.Патиева: Уважаемый Александр Яковлевич, к сожалению, это конечно моя вина, я не ознакомился с текстом вашего доклада. Но хотел бы задать вопрос по поводу того, что я точно помню. Вы участвовали в конце декабря – начале января 1991 года в создании Антифашистского Союза в Доме кино. Там было много чего обсуждено и было много народа. Я приехал с монографией, изданной в советское время по поводу становления германского фашизма. Вы читали эту монографию?

Ответ А.Я.Винникова: Нет, не читал!

А.Ю.Патиев: Спасибо!

Вопрос Г.Л.Тульчинского: Я-то текст читал. И у меня возникло несколько неоднозначных, спорных впечатлений относительно текста, поскольку то, что вы сказали, оно скорее выражает некую такую не менее однозначную картину, прежде всего – в историческом плане. У меня к Вам очень конкретный вопрос. Он назрел скорее не из того, что Вы сегодня озвучили, а из того, что Вы разослали. Можете вы определить понятие фашизма? Что вы понимаете под фашизмом?

Ответ А.Я.Винникова: Вы знаете, существуют определения фашизма энциклопедические. И они все связывают этот термин с теми, политическими движениями, которые развились в первой трети 20-го века и завершились с окончанием Второй Мировой войны. Я никоим образом не собираюсь отрывать этот термин от этих политических движений. В то же время совершенно очевидно, что все, что происходит последние 10 – 15 лет у нас в стране, с одной стороны, воспроизводит некоторые социальные механизмы общие, универсальные, которые работают все время, в том числе, и тогда работали, с другой стороны, конечно формы, в которых все это происходит совершенно отличны. Но надо сказать, что целый ряд форм, которые мы наблюдаем вот сейчас, являются буквально цитатами из тех форм, которые были выработаны в Германии, в Италии. В основном в Германии, конечно. Просто цитируют вот это явление в целом ряде аспектов. Символика та же самая. Те же самые обоснования и тексты. Используются те же самые псевдонаучные подходы, которые способствовали становлению гитлеровского фашизма. Они издаются. В частности «Расология» Авдеева, вы наверно видели. Кроме того, если посмотреть на тексты идеологов нашего русского фашизма, например, Баркашова и других людей, они в значительной степени адаптированы конечно, но воспроизводят этот гитлеровский контекст и некоторые даже тексты воспроизводят. Так что цитирования там много. Но, тем не менее, что я полагаю является существенным?! Существенным является устремление к созданию такого…, если все-таки оставаться в терминологии социологической, то такой аутопоэтической замкнутости системы, в которой все чисто, нет ничего эту систему разрушающего. Она выстроена в рамках некоторого традиционалистского идеала. У нее есть цель, у этой системы социальной. Трансцендентная какая-то такая цель, находящаяся вне нее. Либо это построение коммунизма, либо это власть высшей расы над миром. Что-нибудь такое столь же содержательное, столь же имеющее отношение к реальности, но, тем не менее, вдохновляющее людей. Во имя этой системы все, что не удовлетворяет, что мешает этой системе воспроизводиться, поскольку она чисто мифологическая, она в жизни воспроизведена быть не может, должно быть уничтожено. В основном. Конечно, это некоторая попытка воплотить в социальной реальности такой псевдо традиционалистский конструкт, основная задача которого – это обеспечить наиболее комфортное и идеальное существование группе, которая считает себя носителем этой идеи, этой идеологии. Конечно, если говорить о том, что мы имеем сейчас конкретно в условиях современной России, тут многое выглядит просто пародийно. Просто пародийно! Конечно, идея России как энергетической сверхдержавы никак не может рассматриваться наравне с идеей торжества арийской расы или идеей построения коммунизма. Мелковато как-то немножко. Но, тем не менее, она тоже позволяет мобилизовать людей и совершать некоторые действия, которые очень сильно напоминают то, что делали лидеры соответствующих обществ в первой трети 20-го века. Вот что я имею в виду!

Ведущий В.В.Кавторин: Спасибо! Еще вопросы! Тогда, если позволите, я вопрос задам, отчасти предвосхищенный Григорием Львовичем (Г.Л.Тульчинский – ред.).

Читая ваши тезисы и ваш доклад, я отметил три понятия фашизма. В начале, где речь идет об исторических корнях, вы говорите о фашизме, как определенной идеологии, основанной на некой политической системе. С этой точки зрения мы имеем полное право говорить о русском фашизме, об участии выходцев из Российской империи в формировании этой идеологии. Затем, когда речь о некой типологической общности советского коммунизма и фашизма, тут мы тоже имеем право говорить о такой общности, но при несомненности и существенных различий. Но в конце, там, где вы говорите о современности, под именем фашизма речь идет о некоем комплексе настроений, житейских практик, устремлений, которые могут быть питательной средой для новой волны фашизма. Могут быть, но могут и не быть! Мы можем связывать их с фашизмом, но это все-таки существенно разные, по-моему, вещи по своей природе. И поэтому мне хотелось бы уточнить, о чем мы будем говорить сегодня: о фашизме как идеологии, о советском фашизме как сходстве систем, или о том комплексе настроений, который крепнет сейчас, и который по своей природе существенно иной?

Ответ А.Я.Винникова: Можно я сразу же вам отвечу. Во-первых, я человек и мне бывает страшно. Когда я говорю о явлениях, которые прошли уже и оставили после себя жуткий след, миллионы жертв, холокост, но это вот не здесь и не сейчас! Я легко обобщаю, я легко конструирую образы и так далее. Когда речь идет о современности, я не могу преодолеть естественные тормоза, которые не позволяют мне сделать однозначные и жесткие выводы, и провести четкие аналогии. Я естественно боюсь увидеть вот в том, что сейчас происходит, то, что было. Может быть, мой страх свидетельствует о том, что как бы аналогия неполная, я все время на это ссылаюсь, и с этим у меня связывается и надежда. Я пытался в этом тексте эту надежду преодолеть. Разумеется, не получилось. Все равно боюсь, понимаете?!

Реплика В.В.Кавторина: Надежда умирает последней!

А.Я.Винников: Все равно боюсь! Это реальность. Я конечно же не могу анализировать современность окружающую меня при помощи того же аппарата, с той же интеллектуальной отрешенностью, как я интерпретирую и изучаю то, что было когда-то давно. Там я ведь использую, честно говоря, огромную интеллектуальную работу, проделанную множеством людей. Здесь мои интерпретационные возможности ограничены. Но в то же время я не могу пройти мимо того, что я вижу. И аналогии конечно пугающие.

Реплика Г.Л.Тульчинского: То есть, означает ли это, что мы будем обсуждать вашу растерянность? (Смех в зале – ред.)

А.Я.Винников: Да, да, в какой-то мере! Проблема в том, что моя растерянность не является чисто моим феноменом!

Реплика Ю.М.Нестерова: Если Григорий прав, то лучше сразу к рюмке перейти!

А.Я.Винников: Она не является чисто моим феноменом эта растерянность! Эта растерянность наблюдается в самых разных слоях общества. Это чувство именно такое. Вы хорошо сказали – растерянность, да! Именно такое вот чувство. Я был на всех значимых общественных собраниях последних пяти лет. На всех Гражданских конгрессах. Вот недавно был на съезде «Солидарности». Везде присутствует некая растерянность вот такого же типа как вы говорите. Поэтому это не чисто моя растерянность. И я сейчас предлагаю интерпретацию этой растерянности. Я говорю, что она связана с тем, что в сознании людей присутствуют две разных системы коммуникации, при помощи которых они пытаются описать мир, и эти системы коммуникации основаны на взаимоисключающем видении. Это же проявляется не только в потрясающей нелогичности наших лидеров Медведева и Путина. Это проявляется еще и в совершенно фантастических вещах, которые устраивают наши демократические лидеры. Я могу привести конкретные примеры. Всеобщая пылкая любовь демократов к нацболам. Как вы ее объясните?!

(Говорят несколько человек одновременно – ред.)

Реплика Е.Э.Литвиновой: Пара пустяков ее объяснить! Их много и очень хочется быть там, где много людей! Быть с людьми!

А.Я.Винников: Во, во! Вы прямо замечательно сказали! Эта любовь связана именно с тем феноменом традиционалистским, о котором я говорил. Значит, именно он, одновременное желание сосуществовать в двух мирах, в традиционалистском и модернизированном, оно точно так же разрывает демократическое движение, как и то, которое стоит наверху. И более того, еще вопрос! Вы уверены в том, что если завтра произойдет чудо и вся эта команда силовиков куда-то вот как номенклатура испарится и на их место придут вот те, кого я видел в Спорткомплексе «Олимпийский» 12-го, или другие, что что-нибудь изменится?! Вы уверены в этом?!

В.В.Кавторин: Такое мы уже наблюдали! Это было! И изменилось не так много!

А.Я.Винников: Я говорю именно о чувствах. Вы замечательно заметили! Именно о чувствах я говорю!

Вопрос В.И.Шинкунас: Александр Яковлевич, а что может прекратить вот это воспроизводство фашизма? Меня интересует практический результат!

Ответ А.Я.Винникова: Вопрос-то вы задаете такой хороший! Вся проблема в том, что не вы управляете вот этими вот видениями мира, а они управляют нами всеми. Это то, что находится не только вне, но и внутри нас - социальная реальность, социальная среда. Вы с ними, с этими образами, живете, вы не можете сказать им «Сезам, откройся!» или приказать перестать существовать. Вы не можете этого сказать, потому что смыслы так просто не уничтожаются и не возникают.

Реплика Н.Г.Грикурова: Я их просто посылаю!

Ответ А.Я.Винникова: Вот, вот, вот! Это тоже способ, конечно! Этот способ, кстати, - один из эволюционных ходов. Но вопрос в такой форме, как вы его сейчас ставите: Что делать? – этот вопрос имеет целый ряд конкретных ответов. Каждый ответ зависит от способа наблюдения, который вы в состоянии осуществить в рамках того медиа коммуникации, в которое вы включены. В любом случае начинать нужно со стратегии, которая вырабатывается в процессе обсуждения. Но, к сожалению, мы имеем дело с явлением, которое скорее нас формирует, чем мы его.

Ведущий В.В.Кавторин: У кого еще вопросы?

В.Е.Ронкин: Но у меня не вопрос! У меня ответ!

В.В.Кавторин: Ответы потом. Сначала только вопросы!

Вопрос В.Г.Узуновой: Я, Александр Яковлевич, просто хочу произвести с вами это восхождение от уровня, на котором мы все более или менее собой владеем. Вы приводите примеры: встреча с гаишником, вы решаете очень незамысловатую дилемму, дать взятку или заплатить штраф. Я не думаю, что вы испытываете глубокое чувство растерянности, воспитывая свою внучку. Или там масса бытовых ситуаций, которые проблематичны, но не требуют никаких специальных стратегий. После этого вы нас как-то быстро возносите на этаж политического осмысления ситуации, когда вы приходите на съезды, видите растерянных политиков и то ли испытываете собственную нерастерянность по сравнению с ними, то ли наоборот, вы вместе там растеряны. Давайте на каком-то уровне остановимся. И я хотела бы понять, где же прекращается этот уровень растерянности и остается логика здравого смысла? О чем мы говорим все-таки? Знаете, начинаешь чувствовать себя не вполне здоровым человеком, если верить вашей схеме.

Ответ А.Я.Винникова: Валентина Георгиевна, вообще говоря, социум это такая система, в которой существует множество разных масштабов и временных, и пространственных. И отношения между людьми характеризуются разной степенью близости. И есть такой принцип, не знаю, как его сформулировать точно, но я убежден, что он практически понятен каждому. Чем отношения ближе, интимнее, тем все консервативнее должно быть, потому что это сфера, в которой формируются самые фундаментальные основы личности. Но, к сожалению, эта сфера достаточно жизнеспособная, воспроизводящая себя достаточно хорошо невзирая на то, что происходит в больших масштабах, сама по себе жизнеспособна только до какой-то степени. Потому, что когда вдруг в больших масштабах происходят такие вещи как холокост, то он сдувает все, в том числе и лишнее сдувает, жизнь сдувает полностью. Это как бы такое вот цунами, для которого не существует…

Реплика В.Г.Узуновой: Какое цунами?! Холокост – это не природное явление! Какое это цунами?!

Ответ А.Я.Винникова: Я еще раз говорю, что холокост это явление такое же, как цунами! И нам нужно думать о том, чтобы у нас здесь не разразилось такого же цунами, которое было в 1937 году или в 1917. И так далее! И думать надо именно об этом. И полагаться на то, что есть некоторая сфера, в которой мы как бы постоянно воспроизводим общечеловеческие ценности и она гарантирует общую рациональность и разумность всего происходящего, не приходится. Потому что в эту сферу тоже будут вторгаться. В нее вторгаются уже очень серьезно. Я могу просто…

Ведущий В.В.Кавторин: Валентина Георгиевна не о том спрашивала, как я понял! Так?!

Реплика Е.Э.Литвиновой: … уточнить все-таки! Ну, пусть цунами, не цунами, а личность-то чья сдувается? Палача, жертвы?

Ответ А.Я.Винникова: Да где палач, где жертва?! Ягода, нарком НКВД в1937-ом году, расстрелянный в 1938 году Ежовым по приказу Сталина - палач или жертва? Все сдувается напрочь! Я просто даю себе труд вспоминать себя самого и свое детство. И там было много разных периодов. Ашхабадская ссылка и смерть Сталина, Хрущовская оттепель и возвращение в Ленинград, антисемитизм брежневского периода… . Конечно, была семья, которая меня формировала и ее влияние в конце концов в моем конкретном случае было доминирующим. Рядом было много других случаев. Так что уповать на то, что есть микро масштаб, который в любом случае нас вывезет, это иллюзия.

Вопрос Ю.М.Нестерова: И все-таки: я еще раз повторю вопрос, который не я задал, но и не получил ответа. Если говорить о том, что в любом обществе, в любой стране могут возникнуть условия, при которых в обществе зарождаются настроения фашизма, то это мысль банальная. Потому что мы проходили это в 20-том веке неоднократно. И не только в Германии! Это потом Кампучия… Это много таких человеконенавистнических внутренних съедающих самих себя сообществ. Но, идя на эту дискуссию я, естественно, рассчитывал на то, получить ответ, который все ищут. Кстати, растерянности нет, когда мы об этом думаем. У меня, по крайней мере, не растерянность, а просто вопрос сложный. Вопрос сложный и одному человеку, может быть, не всегда под силу найти на него ответ. Но вопрос и простой: насколько действительно эти настроения в нашем обществе на сегодня имеют тенденцию к разрастанию? Это первый вопрос!

И второй вопрос, если мы считаем это опасным, то что мы все вместе, как неравнодушные люди, ответственные не только за свою судьбу, но и за судьбу своих детей, должны предпринять? Хотелось получить ответ на эти вопросы, а вместо этого я услышал рассказ о том, что сама постановка вопроса делает человека растерянным. И вот человек пришел поделиться растерянностью. Растерянностью я могу поделиться где-нибудь в другом месте и по другому поводу. Можно ли ответить на вопрос более конкретно и менее растерянно? Все у меня!

Ответ А.Я.Винникова: Действительно, сейчас на наших глазах в обществе выстраивается система самоописания, которая ориентирует общество на воспроизводство традиционалистских в том числе и сталинистских ценностей. Идет процесс очень мощный, ведется всеми средствами массовой информации. Для того, чтобы этому процессу как-то помешать, нужно, чтобы у нас, в конкретном нашем коллективе или за его пределами возникла общность, в рамках которой возникает другая система самоописания, которая постепенно могла бы традиционалистскую систему вытеснить. Элементы этой системы самоописания конечно есть, но, тем не менее, оказывается, что они так сформулированы, так воспринимаются людьми или не воспринимаются, что ряд специальных усилий приводит к тому, что сейчас система самоописания, выстраивающая общество все ближе и ближе к тоталитарной модели, начинает доминировать. И происходит это само собой. Нет какого-то одного человека, который придумал это и этот проект продвигает. Это естественно идущий процесс.

Реплика В.Г.Узуновой: Ну, естественно, искусственно идущий процесс!

А.Я.Винников: И еще! Все рассматривают все происходящее как некую аномалию, некоторую девиацию, некоторое заболевание. Я категорически с этим не согласен. Опять-таки, у природы нет плохой погоды. Все происходящее в социальной реальности происходит естественно. Если при этом гибнут конкретные люди, то это трагедия конкретных людей. Социум это все переживает и живет дальше.

Ведущий В.В.Кавторин: Спасибо! Так, ваш вопрос!

Вопрос А.Ю.Патиева: Патиев! Уважаемый Александр Яковлевич, будучи с вами знаком с 1990 года, я очень хорошо знаю вашу биографию. Я как-то помню, что вы кандидат физико-математических наук. Я не кандидат, но, тем не менее, хотел бы задать вопрос. Только коротко очень. Ответ коротко! Дайте мне, пожалуйста, основное отличие национализма от фашизма.

Ответ А.Я.Винникова: Национализм это один из элементов тех форм фашизма, которые реализовывались и реализуются в различных системах. И никакого коренного отличия между формами национализма, отличия, дающего основания утверждать что существует хороший национализм и только некоторое неправильное его развитие приводит к фашизму, не существует. Это совершенно не имеет отношения к реальности. Такова моя точка зрения.

Ведущий В.В.Кавторин: Вопросы кончились. Давайте сделаем маленький перерыв. И все, кто хочет выступить, подойдут и запишутся у меня.

Объявлен перерыв

Выступления после перерыва

Ведущий В.В.Кавторин: Записалось шесть выступающих. Поэтому я попрошу ограничиться каждого шестью, максимум семью минутами, поскольку надо, наверное, еще Александру Яковлевичу сказать заключительное слово. Первым выступает Валерий Ефимович Ронкин.

В.Е.Ронкин: Во-первых, я хочу сказать, что нападки на Маркса, с которых началось это, не имеют к истории России никакого отношения. Маркс специально оговаривал, что все, что я говорю, не относятся ни к России, ни к Индии, ни к Китаю.

Во-вторых, Ленин был учеником не Маркса, а Нечаева через Ткачева. Я раздал очень многим мой диск. И там, на диске, есть статья в разделе «Россия», называемая «Размышления о социальной истории государства». Там это можно посмотреть.

Теперь насчет отношения верхов и низов. Тут говорилось, что это началось в 19-том веке. Если посмотреть «Историю Пугачева» Пушкина, то там сказано, что уничтожали дворян. С дворянами никакого договора не могло быть. А вот купцов и попов особенно не трогали.

Почему у нас такая слабая демократия?! Я слышал выступление Дубина, социолога. Он сказал, в России не уживаются солидарность и конкуренция. На Западе – конкуренция на коротких стратегиях, а солидарность – на длинных стратегиях. Интересы страны, интересы партии, к которой человек принадлежит, это более длинная стратегия. А вот то, кому стать первым секретарем этой партии, в руководстве, кому стать президентом – это вторично. В России длинных стратегий ни у кого просто нет. Я могу, но не буду… Вот среди здесь присутствующих упомяну разные дискуссии, которые я с ними пытался вести. И меня просто не слышали, потому что желание засветиться в телевизоре или в газете выше, чем стремление бороться с фашизмом.

Это элемент культуры России, но не в смысле русских, а в смысле российских подданных. Значит, это мои друзья из нашей компании, которые крайне левые в Израиле. А там левые и правые… Договариваться с арабами – говорят левые! А правые – это воевать! Так вот, русская диаспора чуть что, кричит: «Бей!». И настолько, что мой друг со своими близкими друзьями по диссидентскому движению 70-х - 80-х годов там о политике разговаривать не может. «Потому, что мы поссоримся».

Что такое фашизм?! Фашизм это диктатура бюрократии. Эта диктатура бюрократии оформляется так, что всегда наверху есть главный. Как писал Окуджава: «Дураки любят собираться в стаи!» И этот главный представляет только интересы бюрократии. Все его указания выполняются так, как выгодно каждому конкретному чиновнику. Вся его информация зависит от того, какая информация выгодна чиновнику, чтобы ему передали. И даже большим поместьем надо было пять-шесть человек, чтобы им управлять. Тем более государством. И вот диктатуре чиновничества на Западе… Сначала власть была в руках аристократии, потом она перешла к буржуазии.

Так, еще мне немножко! Я прошу! (Обращается к ведущему В.В.Кавторину – ред.).

Нацизм, национализм – одна из идеологий, которую выгодно бюрократии использовать.

И еще. Я бываю на очень многих собраниях. И каждый раз говорят, вот интересы государства и демократы и интересы личности. Да нет интересов государства! Есть интересы правящей бюрократии! И есть интересы народа. Разные! У одних такие, у других другие! И если народ не держит бюрократию под контролем, то интересы государства будут интересами бюрократии. Очень часто опять же говорят, наши правоохранительные органы не справляются! У нас никогда в России не было правоохранительных органов. Никакие органы ничьих прав никогда не защищали. У нас всегда были карательные органы. И об этом нужно говорить. Вот я и кончил!

Ведущий В.В.Кавторин: Спасибо! Владимир Эдуардович, пожалуйста!

В.Э.Шнитке: Единственное что меня удивило в высказывании – замечание по поводу фашизма. Я хотел бы напомнить, что опыт 20-го века показывает: фашизм чаще всего приходил к власти или, по крайней мере, сильно разрастался в связи с какими-то экономическими проблемами, в эпоху экономического кризиса. И в этом плане сейчас в России очень опасный момент, потому что надвигающийся кризис, нарастающая безработица приведут к каким-то подвижкам. И возможны всплески именно фашизма, потому что он как бы противопоставляется тому, что есть сейчас, укажет виновников, предложит простые решения. К сожалению, то, что мы называем «демократическим движением», пока ничего этому не противопоставило. У него нет организованной партии, нет ясной программы. Та программа, которая сейчас предложена «Солидарностью», думаю, для большинства народа непонятна. Да и надвигающийся кризис в ней не учитывается, она разрабатывалась год назад. Демократы пока не смогли выработать программу, которая повела бы за собой народ. А страна движется к довольно трудному периоду. Это, по-моему, очень опасная ситуация.

Александр Яковлевич сказал, о том, что средства массовой информации не могут повлиять на этот процесс. Я с этим замечанием не согласен. Вот, например, тот националистический налет, который уже появился у современных правителей, полностью транслируется средствами массовой информации. А роль средств массовой информации в этом огромна. Раньше я как-то не представлял, не понимал, как целенаправленная политика, используя СМИ, может относительно быстро и реально повлиять на массовое сознание. Опыт Германии 30-х годов, почему то забывался. Но в Америке, например, это проявилось очень рельефно. 20 лет назад могли ли мы представить, что президентом будет избран темнокожий? Считали это невозможным. Но смотрите как целенаправленная политика с использованием СМИ, через кино, через литературу убеждала, что нет разницы между цветными и белыми. Лишь бы специалист был хороший. Начиная с подрастающего поколения, что особенно важно. Возьмите фильм «Гарри Поттер». В книге введены 2-3 действующих лица – не англичане: индус, японка. А посмотрите фильм: там буквально через пять-шесть человек за столом в столовой сидят темнокожие. Возьмите американские детективы, которыми забит телевизионный экран: полицейский – обязательно афроамериканец. И вполне приличный герой. И вот за 20 лет они смогли перебороть общественное сознание. Почти исчезла сегрегация, среди ведущих политических деятелей появились афроамериканцы, например – Кондолиза Райс. И вот теперь – Барак Обама. Средства массовой информации, конечно, играют очень большую роль. Они регулируемы. В США была принята эта политика, и она относительно быстро, в жизни одного поколения, привела к желаемому результату. У нас принята другая политика – пропаганда патриотизма с сильным налетом национализма. И она постепенно приводит к тому результату, который мы сейчас имеем. Поэтому опасно недооценивать влияние СМИ в формировании общественного сознания в заданном направлении. У Гитлера в основном были газеты, кино, хорошо отрепетированные шоу, а у нас к этому теперь прибавилось такое мощное средство одурманивания, как интернет. И за него началась борьба, в которой демократы проигрывают.

Ведущий В.В.Кавторин: Владимир Романович Берман!

В.Р.Берман: Уважаемые господа, я не буду особенно ссылаться на историю, потому что описать историю страны даже за относительно короткий период, лет за 150, в нескольких словах совершенно невозможно. Я только скажу одно: когда мы говорим о некотором «народе», то это всегда абстракция. И эта абстракция, в той или иной степени: очень большая или очень суженная. По крайней мере, если мы возьмем Россию 19-го века, то между общественной элитой, которая в основном говорила по-французски, и большинством населения, которое не умело писать и сколько-нибудь хорошо говорить по-русски - говорило на разных диалектах кое-как, то это вряд ли один народ. А в то же время - и один народ. Разделить их окончательно, представлять, как разные народы было бы совершенно неправильно. В этом смысле термин «народ» не очень пригоден.

Теперь, что касается видения мира. Два видения мира?! Да не два! А такое количество видений мира, которых может быть не намного меньше, чем количество людей. Все это настолько сильно варьируется, все это в некоторых случаях, настолько собирательное и ситуационное, что оценить общественное мнение практически ни на какой момент совершенно невозможно. Можно сказать о чем. Большинство сограждан, причем не только наших сограждан, но и большинство людей в странах очень продвинутых обладают таким свойством как внушаемость. То есть, действительно, если человеку что-то такое внушают более-менее эффективно на его языке, то он это воспринимает. Но воспринимает ненадолго. Человек внушаемый, также внушаем и к противоположным идеям, как к тем, которые ему навязываются в данный момент.

Дальше. Говорить о взглядах, о точках зрения достаточно трудно. Почему?! Скрытность, обычная прагматическая скрытность. Ну, зачем кому-то давать информацию о своих взглядах?! Причем, не только потому, что человек боится. Он просто не хочет. Его взгляды – это его интеллектуальная собственность. Нередко это именно так! Сейчас очень многие люди, весьма состоятельные, весьма продвинутые, и страх, которыми, отнюдь, не руководит, никакой информации о своих взглядах, не говоря уже о своих доходах, не дают. Естественно - приспособляемость вообще, и в то же время идеализм; иногда совмещаются в одной личности. И тут же может быть и непримиримость. Что лежит в основе общественного развития? Почему Россия за последние 15 – 20 лет очень сильно изменилась? Хотя изменилась не в той степени, в которой некоторые ожидали. Я, признаться, ожидал перемен гораздо меньших.

Опять же представления о народе. Представление о народе в конце 80-х годов было совсем не таким, каким народ себя проявил в те же последние годы 80-х и в 90-е. Хотя естественно большинство было абсолютно пассивным. Вообще, если взять все исторические мировые события, то большинство пассивно. Большинство, в общем-то, ни в чем не участвует либо участвует постольку поскольку.

Почему не происходит достаточного прогресса в политических движениях?! Дело в том, что не учитывается, что любое политическое движение должно иметь не просто социальную, но и экономическую основу. В этом смысле для подлинной демократии либо для либерализма не хватает чего?! Не хватает независимых субъектов экономики. Потому, что если в экономике не доминируют независимые субъекты, то в политике доминирует авторитаризм в той или иной форме. Я преднамеренно не хочу говорить о том, что такое фашизм, потому что совершенно уверен, что в принципе главное свойство истории - она никогда не повторяется. И то, что происходит потом, может быть, и имеет какие-то общие черты с тем, что было раньше, но это только некоторые общие черты. Повторить историю невозможно.

В какой ситуации мы находимся?! Это то, что называется «проблемой колеи», когда мы, в общем-то, хотим перейти на какой-то новый уровень, и никак это не получается - так называемая «path dependent problem». Она неплохо описана в литературе уже теперь не только по-английски. Получается так, что изменение институтов достаточно медленно, институты консервативны! И если не происходит значительных экономических перемен, то общество сваливается более-менее в то состоянии, в котором было на предыдущем витке, на предыдущем этапе.

Теперь что касается ценностей. Некоторая склонность к единству, к общине приписывается так называемому русскому «народу». Есть основание думать, что это как раз не является свойством «народа». Это - и ценность, потому что это - редкость. Дело в том, что люди на протяжении многих десятилетий, если не столетий, были разобщены. Каждый был за себя. И все боролись против всех как могли. В этом смысле любое ослабление власти всегда приводило к довольно серьезным катаклизмам. В этом смысле достаточная часть общества боится этого ослабления власти. Это в какой-то степени объединяет значительную часть общества. Специально не говорю, какую часть, потому что этого никто не знает. В принципе в той ситуации, в которой находится наш социум, социология работать не может. У нее нет механизмов, потому что репрезентативную выборку в этой ситуации взять невозможно.

Каково может быть дальнейшее развитие?! Я против всяких предсказаний. Хорошо знаю, что любое конкретное предсказание никогда не исполняется. Потом притягивается, что кто-то что-то говорил. Когда говорят сотни тысяч людей, кто-то угадает. Но в принципе даже предсказание по простым вопросам, например, цены нефти на ближайшие недели, как правило, никто предсказать не может.

Что можно предположить на будущее?! В принципе, перемены всегда осуществляются на основе интересов тех или иных людей, тех или иных слоев общества. И вот как сложатся эти интересы, причем, не конкретно в каком-то замкнутом круге, городе, в стране, а в мире вообще, - от этого зависит будущее. Спасибо!

Ведущий В.В.Кавторин: Спасибо! Теперь Григорий Львович Тульчинский!

Реплика А.Ю.Патиева: Прошу прощения, я записался после Бермана!

Ведущий В.В.Кавторин: Прошу прощения! Да!

А.Ю.Патиев: Предыдущий опыт в Горсовете меня приучил к процедуре. Отслеживать!

Уважаемые дамы и господа! Я конечно еще раз извиняюсь, что не прочел доклад уважаемого Владимира Яковлевича Винникова!

Реплика В.Г.Уздиной: Александра Яковлевича!

А.Ю.Патиев: Александра Яковлевича. Я прошу прощения, волнуюсь. Внимательно выслушав предыдущее выступление, я понял, конечно, что я слишком молодой человек. И никаких обобщений делать я не буду. Но я успел просмотреть три страницы доклада. И мне кое-что не понравилось. По причине того, что мы с вами, Александр Яковлевич, физики. Вы физик, закончивший физфак нашего университета…

А.Я.Винников: Нет, я Политехнический закончил!

А.Ю.Патиев: Какой?

А.Я.Винников: Политехнический!

А.Ю.Патиев: А, ну, Политех! Тогда многое становится понятно, ну, ладно! (Смех в зале – ред.) А я все-таки Геологический факультет, кафедра ядерной геофизики. Все-таки я физик. Поэтому я привык обобщать только точно установленные факты.

Посмотрев ваши три страницы, я обнаружил, что фактов здесь практически нет. Есть некие упоминания. Ну, вот по моим заметкам у вас упоминается господин Невзоров. Нет, даже раньше, потому что я помню, знаю факт, который очень серьезен в рамках обсуждаемой темы. Это убийство отца Александра Меня, сентябрь 1990-го года. Я много общался с людьми, которые были прихожанами отца Александра. Я много читал, поэтому я точно знаю, что убил отца Александра истинно православный человек. Больше я не буду никаких обобщений делать.

Идем дальше. Дальше упоминается у вас Юрий Беляев. Хорошо знакомый мне человек. Потому, что это середина марта 1990-го года. Заседание руководителей Невского отделения Народного фронта по поводу выборной компании. Я заметил, что этот человек записывает на диктофон в сумке, скрытно. При этом он был старшим уполномоченным уголовного розыска. Я сразу же об этом сообщил. Все присутствующие заставили Юрия Беляева вынуть диктофон. Но так как были демократические времена, он просто от нас ушел. Мы его выставили за дверь.

Ну, и далее, что называется, по тексту. Январь 1991 года. После присутствия в Вильнюсе по приглашению Министерства культуры Литвы, пробыв там два дня, я естественно еще и смотрел телевизор. И видел репортаж Невзорова, который назывался «Наши», о рижском ОМОНе и многое еще другое. Поэтому, вернувшись в Ленинград, тогда еще Ленинград, я моментально оказался на закрытии Второго Международного кинофестиваля документального кино. На этой церемонии все присутствующие документалисты почтили память рижских документалистов, которые погибли, вставанием. После этого, так как я хорошо знал руководство, хорошо знал директора и знаю его до сих пор, я взял слово и предложил в рамках традиции Международного фестиваля документального кино присудить специальную премию имени доктора Геббельса Александру Невзорову за его так называемые документальные репортажи. Люди похлопали, но премию не присудили. Я все сказал! Спасибо!

Ведущий В.В.Кавторин: Спасибо! Еще раз приношу извинения!

Реплика А.Я.Винникова: …. оператор Невзорова Сергей Гуляев. Это тот самый Сергей Гуляев, который известен в последние годы петербуржцам как один из лидеров «Маршей несогласных», лидер Движения «За Родину»…. (говорят несколько человек одновременно – ред.). Меня чуть не побили, когда я его прогнал с «Марша против ненависти».

Реплика Г.Л.Тульчинского: И Светлана Сорокина тоже была одной из невзоровских ведущих в свое время. Так что дело такое…!

Ведущий В.В.Кавторин: Пожалуйста, Григорий Львович!

Г.Л.Тульчинский: Коллеги, я постараюсь занять поменьше времени, потому что, вроде бы. относится надо и к тексту, и к выступлению. Я, к сожалению, ни к тому, ни к другому отнестись как-то текстуально не могу. Потому как то, что прозвучало, к тексту разосланному отношение имеет косвенное, а то, что прозвучало – очень странно, на мой взгляд. Я себе пометок много делал. Этакая мифология разорванная совершенно. Метафоры какие-то нагроможденные одна на другую, и концептуально это не выстраивается. Можно объяснить это, видимо, уже упоминавшейся и признанной докладчиком общей растерянностью и недостатком времени.

Текст более интересный, более такой насыщенный, но он, к сожалению, почти не обсуждался здесь. Некоторые вообще только до третьей страницы дошли.

Но сам разговор, который получился, мне представляется очень важным именно в нашем кругу. Он несколько неожиданно получается такой глубокий, наконец-то. Точнее, наконец-то, он получается глубоким. А именно, - и историю затрагиваем, и нынешняя ситуация в обществе. А главное – затрагиваются Ваши личностные переживания, что для либерально-демократического сообщества российского не очень характерно. В свое время, когда были знаменитые споры, вроде спора между Кожиновым и Сарновым, уже тогда, на том материале я понял, что мне либералов читать не интересно. Они какие-то поверхностные и какие-то неукорененные в российской реальности. И их очень быстро сдувает при любой критике. Всяких этаких традиционалистов-националистов читать интересней. Потому что они глубже. И когда докапываешься до их корешков, то докапываешься до более глубоких вещей. Я сейчас не буду развивать эту мысль. Она очень серьезная. Сошлюсь только на П.Я.Чаадаева. Чаадаев в нашей истории фигура замечательная. Он знал всех: Пушкина, декабристов, знал первого императора, второго императора, учился у Шеллинга, читал Маркса, Энгельса. И одна его знаменитая запись 1853 года чего стоит! О том, что социализм победит, но не потому что он прав, а потому что не правы его противники. Такое мог сказать только человек глубоко укорененный, глубоко продумавший российскую ситуацию и российскую историю. У него еще есть одна фраза там же: «И толкутся, как мошки в луче чужого света!» Он имел в виду либералов в России. В луче западного света. Почему?! Потому, что до сих пор преимущественно либеральный разговор, либеральный дискурс был такой поверхностный и терминологически, во многом, - песни из чужой оперы, с чужого плеча. А вот такой разговор, который даже при ….

Реплика А.Я.Винникова: С чужого голоса!

Г.Л.Тульчинский: Да, с чужого голоса. «С плеча» не так хорошо! Потому что вспоминается бывший президент, предыдущий президент, который говорил: «Не понятно с чьей руки едят!». Плечо, рука – как-то в этом плане не очень хорошо.

Но я к тому, что такой разговор, который вроде бы так симптоматически прозвучал, он очень полезный. Потому, что чем глубже разобраться, личностно, то тогда можно будет говорить о том, что либеральные ценности как-то уже коренятся серьезно. Не то что в ментальности какой-то, еще в чем-то, а именно в сознании, как вы говорите, каждого.

В этой связи. Мне кажется, что два предмета обсуждения у нас получились. Первый - это некие объективные процессы, которые идут, и можно ли им каким-то образом противостоять. И причины, почему этому противостоять очень трудно. Процессы какие?! Процессы действительно очень серьезные, объективные. Расколото российское общество изначально. Как еще говорил Бердяев, - в России еще не состоялся брак между властью и народом. Можно много приводить примеров по этому поводу, почему власть изначально в России всегда, со времен Рюриковичей, относилась к народу как к населению оккупированной территории. А народ себя с властью не отождествлял. Это очень серьезная и большая проблема. Расколотость была усугублена расколом церковным, когда наиболее пассионарная часть ушла в раскол. Это было петровскими реформами усилено. Это было усилено по-своему в советское время. И расколотых обществ много, достаточно много и сейчас. Элита – одно, а общество – другое! Алжир, Турция, Мексика!

Реплика из зала: Вся Латинская Америка!

Г.Л.Тульчинский: Ну, не вся, наверно! С Чили сложнее. А так да, это не наша какая-то особенность. И перспективы расколотых обществ всегда какие-то неоднозначные. Расколотое российское общество почему столько просуществовало? Потому что был такой, отчасти, писанный, отчасти неписанный договор о служении. Потому, что идея государственности была доминантной. И элита, и народ служили. И народ терпел эту элиту, потому что был уверен, что она служит, что она служивая государству. Императору не императору, государству не государству, но вот такой общественный «контракт». То, что произошло в 90-е годы, иначе как предательством элиты не назвать. Элита отказалась от идеи служения и конвертировала власть в собственность в результате такой очень непростой и неоднозначной приватизации. Если не сказать, - хищнической «прихатизации». Поэтому общество оказалось растерянным, это понятно, и нуждалось в этой ситуации в очень простых ответах на очень сложные вопросы.

В этой связи, - относительно фашизма. Одно из условий фашизма, один из критериев фашизма это, что называется загадочным немецким словом die Bewegung – движение, то есть встроенность каждого в некую общую систему духовного - не духовного, идеологического, идейного, но единства всех и вся. Что и подпитывает всяческий фанатизм и некоторые другие подобные вещи. Это не столько бюрократия. Бюрократия здесь не причем. Бюрократия наоборот - сметается, потому что в условиях фашистского общества возникает масса социальных лифтов, которые в бюрократическом обществе вообще немыслимы.. А там они возникают, они срабатывают. Поэтому это именно такая ситуация я бы сказал горячего общества. Не холодного общества, когда все структурировано, только вопросы процедурные, а как раз когда расплавляются институты и возникает некое такое горячее общество, которое еще остынет и примет какие-то структуры. Это к вопросу о фашизме.

И мы оказались в ситуации как раз такого горячего общества, распыленного горячего общества. Плюс еще общая дисперсность: мы были самое массовое общество самой массовой культуры, в большей степени, чем Америка. А общества массовой культуры они такие специфические. Их «игре на понижение» противостоят только полноценная элита, гражданское общество и внятная культурная политика. Ни того, ни другого в 90-е годы и до сих пор нет. Поэтому действительно такое массовое общество с массовым сознанием в расплавленном таком состоянии. Да еще все это пришлось на «семь лет тучных коров» (Ветхий завет. Первая книга Моисея. Бытие, Глава 41 – ред.), что и определенный такой эффект дало, и сыграло. Ясно, что этому на смену уже идут семь лет тощих коров. …, сейчас я закончу, закончатся. И власть в этом плане начала уже разрабатывать идеологические системы под этакий Bewegung, готовясь уже к холодному обществу, как остывающему. Это тот знаменитый проект «Россия», о котором я вспоминал в этой же аудитории и спрашивал, кто читал. Тогда только два человека подняли руку и сказали, что они читали. Прочитал?! Уже хорошо! (Говорят несколько человек одновременно – ред.). Но, тем не менее, те ребята с этим работают.

Я к тому, что второй вопрос тогда. Почему с этим трудно бороться и почему этому трудно противостоять?! Опять же есть некоторые объективные моменты, потому что вопрос о собственности не решен. Первоначальное накопление мы так и не прошли толком. А значит, если не решен вопрос о собственности, то получается, что и правовая культура в этом плане зависает, и права личности зависают. Поэтому и нет длинных стратегий. Мысли короткие, как заячьи хвосты. Нам бы только ночь простоять да день продержаться. Как бы выжить! Надежды на бизнес в этом плане сопливые, потому что бизнес полностью зависим, потому - трусоват и свою позицию политически не выражает.

В этой ситуации что тогда получается?! Некоторая надежда все-таки на те семь лет тучных коров, когда у людей появилось какое-то представление, что им есть что терять. Ну, вот, может быть, «семь лет тощих коров» каким-то образом и создадут некоторые предпосылки. Но я в этом плане очень глубокий и принципиальный пессимист. Я не очень верю, что мы из этого…, из этих семи лет предстоящих выйдем, скажем так, - Россией. Спасибо!

Ведущий В.В.Кавторин: Последним я хозяйской рукой записал сам себя.

Два момента. Первое, я бы хотел поддержать то высказывание Александра Яковлевича, где он говорил о нашей принципиальной растерянности. Кстати говоря, отсутствие внятных политических программ, понятных народу, это тоже растерянность интеллигенции. Я полагаю, что эта растерянность имеет очень глубокие корни, так как она есть свидетельство того, что усвоенные нами, выработанные нами понятийные системы не соответствуют реалиям современного мира. Сейчас, читая всяких экономистов и политологов о современном кризисе, я замечаю постоянное возрастание градуса. Поиск наименования кризиса идет по возрастающей: ипотечный кризис, финансовый кризис, экономический кризис, каждая ступень выше предыдущей. Сегодня я прочел такое определение: кризис современного мироустройства. И это, между прочим, недалеко от истины, так как фактически в этом кризисе все процессы, которые мы считаем признаками глобализации: свободное перемещение капиталов, свободное перемещение рабочей силы, свободное перемещение информации и технологий, – все эти процессы, приносившие нам пышки в тучные годы, вдруг стали приносить синяки и шишки, и не только нам, но и по всему миру. Они стали как бы выворачиваться наизнанку, показывать свою оборотную сторону.

В частности, возникновение того комплекса чувствований и устремлений, которые Александр Яковлевич обозначает как прото-фашистские, я наблюдал недавно у себя во дворе. Я вот тут недалеко живу, у Таврического сада. Вокруг в основном интеллигентные люди. Никогда я никаких фашистских высказываний не слышал. И вдруг вот этим летом… У нас ремонтировали фасады во дворе. Ремонтировали их естественно кто: узбеки и таджики. Работали они замечательно, аккуратно, быстро, весь световой день. С стороны зрения к ним никаких претензий не было. Но, чтобы их поселить, поставили во двор вагончик и их там даже трудно было сосчитать, то ли 12, то ли 16 человек. Как они там помещались, я не могу представить. Во всяком случае, когда утром они открывали двери, оттуда столб пара вырывался. Поставили им один туалет, который за все лето не опорожнялся и потому тек и распространял соответствующий «аромат». Так вот: к концу лета их весь двор ненавидел. Весь двор кипел тем, что вот эти черные, эти такие, эти сякие, эти дикари!.. Разговоров было много на эту тему. И я думаю, что эта ненависть возникала от их беззащитности, от их бесправия, от их униженности. Это и провоцирует ненависть. Я уж не говорю о том, что их обсчитали, недоплатили. Все прелести нашей гастарбайтерской жизни там были налицо. Но благодаря этому и возник в людях, никогда не замеченных ни в каких националистических штуках, такие настроения. Поэтому я думаю, что мы, возможно, не правы, когда всё возводим к русской традиции. Конечно, русская колея она есть, выпрыгнуть из нее трудно. Но не все заключается в этом. Я даже думаю, что было бы как-то утешительно для нас, если бы рост этих прото-фашистских настроений был только проблемой России. Увы, это общемировая проблема. Она существует во множестве стран.

Этим летом я был в ухоженной, благополучной и спокойной Вене. И от коренных жителей этого замечательного города наслушался рассуждений о том, как им вредит политика Евросоюза, который позволяет шастать по всей Европе всяким там туркам, болгарам и русским. А у них никакой культуры! Они толкаются в трамваях, они даже мочатся за углом собора… Короче говоря, ненависть возникает. Я был этим летом в Америке, в южных, правда, штатах. Не знаю как Северные… И должен вам сказать, что средний класс американский отличается от …, ну, там теперь немало и русских, которые тоже к среднему классу относятся, но русские просто кипят ненавистью к мексиканцам и к неграм. Они стали там такими расистами, что даже не поверишь, что были когда-то интернационалистами. Но и американцы испытывают те же чувства и так же любят порассуждать, что вот эта власть наша такая глупая, она за наш счет учит мексиканцев, она за наш счет лечит индусов и негров. Все за наш счет! Счет – это очень накаляет! А единственное, что их сдерживает, это когда они задумываются о том, что когда не будет нелегалов-мексиканцев, то кто же будет стричь газоны, убирать их дома, вывозить мусор?.. За это ведь придется тогда дороже платить. Вот это все и есть та оборотная сторона свободного перемещения рабочей силы, которая все больше проявляется в последнее время. Правда, она настолько свободна, насколько государство уже не в силах этому перемещению помешать… Ни американский забор на границе с Мексикой, ни наша система регистрации – ничего не в силах этому помешать, потому что этим процессом управляет бизнес. А бизнес заинтересован как раз в этой униженности гастарбайтеров, в этом выжимании из них всех соков. А эта униженность провоцирует прото-фашистские настроения.

Поэтому я думаю, что, к сожалению, рост этих настроений у нас, это часть общемирового процесса. Очень опасная, и особенно потому, что мы входим в острую стадию кризиса. Из последней статистики самое тревожное для меня то, что в ноябре по сравнению с октябрем поступления подоходного налога в казну сократились на 5-10%. Это ведь что?! Это означает, что началось падение доходов и, следовательно, жизненного уровня людей. Мы можем не знать их лично, но статистика показывает, что падение этого жизненного уровня началось. А на будущий год общее падение ВВП России на 10% - 15% еще представляет собой один из самых оптимистических сценариев. Пессимистические гораздо хуже. Почва для стремительного роста прото-фашистских настроений есть, и она велика.

Последнее. Что можем сделать мы?! Я думаю, что мы можем делать только одно в данной ситуации: осмысливая все это, искать новую систему понятий, новое, более адекватное описание существующего мира. Если такая система будет выработана, она породит и новые политические программы, а политические программы – новую расстановку сил и так далее. Но без опоры на систему понятий, адекватных современному миру, ничего не будет. Будет только мордобой общий! Спасибо за внимание!

Теперь, Александр Яковлевич, вам слово, если никто не хочет выступить еще.

Заключительное слово докладчика

А.Я.Винников: Во-первых, я хочу поблагодарить всех, кто сегодня пришел сюда, потратил время. И в особенности тех, кто взял на себя труд покритиковать мои заметки. Во-вторых, я полагаю, что самое разумное будет рассматривать мое сегодняшнее выступление как приглашение к дискуссии. Я не хочу говорить - как вызов! Кто следующий?! Вот Владимир Романович вы очень хорошо сказали про то, что теперь мы должны взять на себя задачу выработки нового языка. Давайте, господа! Будем дерзать. Это делается не по заказу. Это делается только в процессе дискуссии, в процессе коммуникации и так далее. Григорий Львович!

Г.Л.Тульчинский: Чего?

А.Я.Винников: Я приглашаю к продолжению дискуссии на эту тему. Прозвучали некоторые опасения, которые естественно все мы испытываем. И я тоже думаю про семь тощих лет, которые могут привести к каким-то катаклизмам. Так вот, проблема в том, что у нас нет языка, нет системы представлений, чтобы хотя бы представить себе что это будет за катаклизм. Я подозреваю, дело в том, что эти смыслы, эти новые различения еще не сформировались. Они формируются сейчас. И будут формироваться очень быстро. Но мы только будем на них реагировать. Но если вспомнить конец 80-ых - начало 90-ых, то так оно и происходило. Рефлексия пришла потом. А когда все происходило, мы только успевали реагировать. Ну, что ж, в любом случае, у нас уже есть некоторый опыт. И есть хотя бы понимание того, что мы, в общем, готовы взять на себя эту миссию. Миссию продвинуться немножко в сторону создания системы описания вот этого альтернативного сообщества, которое вы, Григорий Львович, так ругаете, демократов.

Г.Л.Тульчинский: Потому, что в обществе нет просто каких-то социальных слоев, классов. Я не знаю, чего еще! Есть социальные силы!

А.Я.Винников: Вот, вот!

Г.Л.Тульчинский: Потому, что в обществе нет каких-то социальных слоев, каких-то классов. Я не знаю, чего еще! Есть социальные силы!

А.Я.Винников: Вот, вот, это замечательно!

Г.Л.Тульчинский: От кинематики давно пора переходить к динамике. И здесь у меня вопрос. Какой социальной силой являемся мы - либералы? Каким реальным ресурсом мы обладаем? Потому как социальные силы это те, кто обладает неким ресурсом. Единственный наш ресурс – это два полушария, между которыми у некоторых искры проскакивают.

А.Я.Винников: Ресурс этот следующий. Мы можем в процессе своего общения случайно начать различать новые смыслы. Эти смыслы могут от нас попадать в социум, заражать его и двигаться дальше. Это колоссальный ресурс!

Реплика В.В.Кавторина: Но можем и не случайно!

А.Я.Винников: Можем и не случайно! А можем и не породить новое, понимаете?! Все бывает, но все-таки, стоит попытаться. Вот это я и ….

Реплика Г.Л.Тульчинского: Мы не отказываемся!

Ведущий В.В.Кавторин: У Валерия Ефимовича вопрос!

В.Е.Ронкин: Я хочу немножко сказать как бывший профессионал. У паровоза манометр стоит давления в котле. И кочегар смотрит то ли прибавить угля, то ли убавить. А теперь – современная ректификационная колонна. Там десятки приборов. И когда эти стрелки выходят…., это самое, то это называется кризис. И любая регулируемая система может оказаться в состоянии кризиса. Потому, что слишком много регулируемых … и так далее и некоторое чисто случайное совпадение. Поэтому… В любой сложной системе, время от времени, могут происходить сбои регулирования.

Ведущий В.В.Кавторин: Валерий Ефимович, а вопрос-то в чем?

В.Е.Ронкин: А я не вопрос задавал. Я просто…

В.В.Кавторин: А?! Прошу прощения!

А.Я.Винников: Что стрелок много!

Говорят несколько человек одновременно - ред.)

А.Я.Винников: Я не беру на себя задачу отвечать на все прозвучавшие замечания, потому что это будет означать еще один доклад. Это будет невозможно!

Ведущий В.В.Кавторин: Господа, прежде, чем завершить наше сегодняшнее заседание, я хочу поблагодарить любезных хозяев за предоставленное помещение. Мы здесь уже второй раз. И даст Бог не последний! Спасибо вам! Мы люди бездомные, поэтому ценим всех, кто нас пригревает!

Наверх

 
 
 

Участники дискуссии

Томашюнас

Каленов, Ронкин, Тульчинский, Винников, Кавторин, Шинкунас

Грикуров, Литвинова, Берман, Сиротин, Шнитке, Шуршев, Томашюнас

Ильин

Шнитке, Шуршев, Томашюнас

Ильин, Патиев, Узунова, Нестеров, Каленов, Ронкин

Тульчинский, Винников, Кавторин

 

Участники дискуссии

 

Нестеров, Каленов, Ронкин

 

Винников, КавторинЮ Шинкунас

 
Введение Мегарегион Структура Контакты На главную
Путь к проекту Аналитики Этика Биографии Гостевая книга
О проекте Публикации Условия участия Ссылки К списку
 
Последнее обновление: 05.07.16

© Мегарегион - сетевая конфедерация 2004-2006